О необходимости поминать усопших | страница 3

Старец Николай (Гурьянов) учил: «Когда служится сорокоуст, великий грешник выпускается из ада». Он повторял, что многое зависит от молитвы сродников, только хула на Господа не прощается.

(из книги «Современные старцы Святой Руси»,Москва, 2009, «Оранта»)

…

Отец Павел (Груздев) всегда молился о тех, за кого молиться некому, т.е. у кого не осталось родной души на земле. Была у него своя, особая молитва: «Помяни, Господи, тех, кого помянуть некому нУжды ради». И вот когда батюшке делали сложнейшую операцию на желчном пузыре, в этот момент фактически наступила его смерть. Он очнулся на том свете и увидел огромное множество людей, которые пришли за него молиться, в том числе и друзей своих, священников, уже умерших, но еще больше незнакомых.

- А это кто? – спросил о.Павел.

И один из священников ответил ему:

- Это те, за кого ты молишься: «Помяни, Господи, тех, кого помянуть некому нУжды ради». Это они за тебя пришли просить.

(источник – тот же).

……………………………………………

 

Пнятно .Старец Николай сам по себе,и Христос ему не указ.

 

Отрывок из главы «Любовь Старца» из книги старца Ефрема (Мораитиса) Филофейского 

( 



 )

«Моя жизнь со Старцем Иосифом» (Ахтырский Свято Троицкий монастырь2012):

«У Старца (Иосифа Исихаста) была двоюродная сестра Катерина, жившая в миру. Она передразнивала священников, чтецов и певцов, как они читают, как поют, как ходят, и сама над этим смеялась. Вскоре после прихода к нам отца Харалампия Старец узнал, что Катерина, совсем еще молодая девушка, умерла. Когда настал ее последний час, Бог показал, что ее поведение было неправильным. Умирая, она издавала вопли и кривлялась. Старец, как только об этом узнал, заплакал. Отец Харалампий был изумлен такой чувствительностью Старца. Однако Старец понял его помысл и сказал: «Я, дитя мое, плачу не о том, что она умерла, а о том, что она в аду».

С того дня Старец начал непрестанный пост и молитву о своей сестре, но еще очень долго видел, что она во тьме. Однажды, молясь о ней, он задремал и увидел в видении, как его сестра восходит с радостью из ада на Небо, держа в руке некий ключ и крича от радости как сумасшедшая:

- Сегодня у меня великий день, я иду теперь в светлое жилище и прекрасный дворец!

Старец спросил ее:

- Катерина,что с тобой?

- Сегодня у меня великий день!

По молитвам Старца Катерина освободилась от своих оков.. Воистину, много может усиленная молитва праведного (Иак.5, 16).

Поэтому Старец мне как-то сказал:

- Знаешь, дитя мое, что говорят люди в аду?

- Что они говорят, Старче?

- Вот что: «Ах, неужели в нашем роду не найдется хотя бы одного священника, чтобы поминал он нас, мучающихся здесь в аду? Чтобы прислал нам какую-нибудь посылочку?»

Старец вспоминал и отца Георгия, праведного священника из своего села, который его крестил и о котором Старец молился по четкам. Это был святой человек, хранивший девство, творивший много милостыни и изгонявший бесов. Каждый день он служил литургию и поминал тысячи имен, а затем обходил могилы и целый день служил поминальные службы по усопшим. Он решил вытащить всех грешников из ада.

Старец увидел как-то отца Георгия во сне, и тот ему сказал:

-Я, когда был жив, думал, что только литургии выводят души из ада. А теперь, когда я умер, я увидел на деле, что и молитвы, которые вы совершаете, избавляют души от вечных мук.

Поэтому Старец нам говорил, что милость Божия велика, ибо не только Божественной литургией,но и молитвой ты можешь вытащить душу из ада. И он наставлял нас, чтобы мы тянули четки об умерших: «Обо всех ваших усопших тяните четки, чтобы спаслись и эти люди».

 

“.. Здесь уместно представить несколько примеров таких, из которых бы видно было, что и сами умершие свидетельствовали иногда живым, как полезны для них молитвы верующих. Вот что расказывает, например, св. Григорий Двоеслов: Один пресвитер, имевший обыкновение мыться в теплицах, однажды там нашел незнакомого мужа, который и служил ему там. Так как потом это повторялось несколько раз, то пресвитер, чтобы поблагодарить этого незнакомца за его усердие в теплицах, принес туда две просфоры и предложил ему, но вот что услышал от него: “Отче, это святый хлеб. Для чего даешь мне это? Я есть не могу. Я, которого ты видишь, был некогда господином места сего, но за грехи мои здесь осужден. Если желаешь сделать для меня что-нибудь, то принеси вместо меня хлеб Всемогущему Богу и молись о грехах моих и знай, что ты услышан, когда, пришедши мыться, меня более не найдешь здесь”. Сказав это, он сделался невидим. Пресвитер в течение целой недели приносил Богу каждый день за упокой его бескровную жертву и, пришедши после того в теплицы, уже не нашел там более незнакомца.

Инок, именем Иуст, живя в монастыре, где братья имели все общее и ничего собственного, скрыл у себя три золотые монеты, и за то после смерти брошен был в помойную яму и зарыт в ней с найденными у него монетами. Но спустя тридцать дней после его смерти, братья, сжалившись над ним, начали совершать за упокой его литургию и совершали тридцать дней. В последний из этих дней умерший Иуст явился родному брату своему Копиозу, даже не во сне. Копиоз с любопытством спросил его: “Что, брат? Каково тебе?” “Доселе худо было мне, но теперь хорошо”, — отвечал умерший.

Преподобная Афанасия, когда, в сороковой день по кончине ее, сестры, обсчитавшись днями, забыли попросить священника совершить за упокой ее литургию, вечером того же дня явилась в сонном видении игуменьи и обличила ее, как за то, что она забыла сороковой день по смерти ее, так и за то, что она раздавала милостыню за упокой ее не сорок дней, как она завещала, а только девять. И в заключение сказала: “Да будет вам известно, что творимая за душу милостыня и иерейские молитвы умилостивляют Бога: если души усопших грешны, то через это они получают от Бога прощение грехов, а если чисты и праведны, то творящие поминовение сами на себя через это низводят милости Божии”.

Две благочестивые девственницы имели несчастную привычку осуждать других. Сколько ни убеждал их преподобный Венедикт оставить эту привычку, угрожая даже в случае упорства отлучением их от приобщения Святых Таин, все было напрасно: с этой привычкой они и скончались. Что же после того? По смерти их многие стали видеть их в Церкви, где они стояли до тех пор, пока дьякон не возглашал: елицы оглашеннии, изыдите. После этого возглашения они тотчас выходили из храма. Преподобный Венедикт, узнав об этом, велел совершить за упокой их литургию, и после того никто уже не видал их ни входившими, ни выходившими из храма, — знак, что грех был уже прощен.

На востоке в одном месте стали рыть землю для основания монастыря и нашли в земле двадцать тел, черных, как уголь, но ни мало не тронутых тлением. Святитель, иноки и народ, желая узнать, чьи это тела, стали со слезами молиться Богу, и, по их молитве, один из этих несчастных восстал и сказал, что тут был некогда монастырь, что он и девятнадцать его товарищей, не смотря ни на какие убеждения и угрозы настоятеля, жили развратно, и вслед за тем просил, чтобы двадцать иноков обещались перед Богом в течение двадцати лет, проведенных усопшими в иночестве, молиться за них Богу с приношением бескровной жертвы. Когда же святитель с иноками изъявил на то свое согласие, — усопший оградил себя крестным знамением и опять уснул сном смерти, — и сразу же тело его и тела его товарищей превратились в прах, так что святитель тогда же велел ссыпать по обычаю все кости их в общую усыпальницу.

Какие все отрадные примеры, отрадные как для живых, так и для умерших! И это отнюдь не все. Их несравненно больше...”

(Зарегистрируйтесь или Авторизуйтесь)

……………………………………..

“..В ноябре 1851 года один святогорский инок Н., запятнавший жизнь свою вдали от Афона, утонул на обратном пути на святую гору. Иноки святогорские, услышав о несчастной кончине его, стали молиться о нем, и вот, в конце ноября 1852 г. умерший Н. явился в келью старца С. и сказал: “Ты не пугайся меня, я не приведение, а действительно Н”. Старец С., осмотрев его, спросил: “Да не бес ли ты?” “Нет, — отвечал Н., — я истинно Н”. “А прочитай “Да воскреснет Бог” и перекрестись, тогда поверю, что ты не бес” — заметил ему С. “Ты меня перекрести, — сказал на это явившийся — ты прочитай “Да воскреснет Бог”, тогда и убедишься, что я точно Н”. С. исполнил его желание и начал читать, и когда дошел до слов “тако да погибнут беси от лица любящих Бога”, Н. перебил С. и прочитал: “тако да погибнут грешницы от лица Божия, а праведницы да возвеселятся”, и, глубоко вздохнув, задумался. Потом начал просить, чтобы иноки помолились о нем. “Разве ты нуждаешься в наших молитвах?” — спросил его С. “Ах, и как еще нуждаюсь!” — сказал Н., взявши за руку С. и крепко сжав ее, продолжал: “Помолись обо мне, прошу тебя”. “Да я и о себе-то не знаю, как молиться, — возразил ему старец — об этом нужно духовника просить”. “И попроси, — сказал ему Н., — попроси и всю братию, чтобы они помолились обо мне”. Старец, зная, что Н., живя на Афоне, часто ссорился с братиею, предложил ему примириться с нею. Н. задумался, вздохнул и сказал: “Не то уж теперь время”... И еще попросив молитв за себя, сделался невидимым. Так вот какие бывают и в наши дни явления!..”

(Зарегистрируйтесь или Авторизуйтесь)

……………………………………………

 

«Блаженный Лука рассказывает, что был у него родной брат, который, по вступлении в монашеский сан, мало заботился о своей душе и умер, не приготовленный к смерти. Святому старцу хотелось узнать, чего удостоился брат его, и он стал просить Бога открыть его участь. Однажды во время молитвы старец увидел душу брата в руках бесовских. Между тем в келий умершего были найдены деньги и ценные вещи, из чего старец уразумел, что душа брата страдает, между прочим, за нарушение обета нестяжания. Все найденные деньги старец отдал нищим. После этого он опять стал молиться и увидел Судилище Божие и светоносных ангелов, которые спорили с бесами за душу брата. Бесы вопияли к Богу: «Ты праведен, так суди же: душа принадлежит нам, ибо она творила дела наши».

Ангелы же говорили, что душа умершего избавлена милостыней, за нее розданной.

На это злые духи возражали: «Разве усопший роздал милостыню? Раздавал не этот ли старец?» — и указывали на блаженного Луку.

Устрашен был этим видением старец, но все-таки собрался с духом и сказал: «Правда, сотворил милостыню я, но не за себя, а за сию Душу».

Поруганные духи, услышав ответ старца, исчезли, а старец, успокоенный видением, перестал сомневаться и скорбеть об участи брата.»

(Зарегистрируйтесь или Авторизуйтесь)

……………………

О монахе, избежавшем посмертного наказания

Св. Григорий Двоеслов рассказывает такой случай. Один брат, бывший в его монастыре, за нарушение обета нестяжания, на страх другим, лишен был по смерти церковного погребения и молитвы в продолжение 30 дней, а потом, из сострадания к его душе, 30 дней приносима была за него бескровная жертва с молитвою. В последний из сих дней усопший явился в видении оставшемуся в живых родному брату своему и сказал: «Доселе я жестоко страдал, теперь же мне хорошо, и я нахожусь во свете, ибо сегодня вступил в общение». Таким образом, чрез спасительную бескровную жертву усопший брат избег наказания («Беседы Григория Двоеслова», кн. IV, гл. 55).

О послушнике, жившем в беспечности

Один из богоносных отцев, говорит св. Иоанн Дамаскин, имел ученика, жившего в беспечности. Когда сей ученик в таком нравственном состоянии застигнут был смертью, то человеколюбивый Господь после молитв, принесенных старцем со слезами, показал ему ученика его, объятого пламенем до шеи. Когда же старец его много подвизался и молился о прощении грехов усопшего, то Бог показал ему юношу, стоящего в огне по пояс. Потом, когда благостный муж приложил к трудам своим новые труды, то Бог в видении явил ученика старцу совершенно избавленным от мучений («Слово о почивших в вере» — Хр. чтение, 1827, ч. 26).

О молодом монахе, тайно навещавшем родителей

В житии преп. Венедикта, приведен еще один случай, свидетельствующий, как много значит для умерших поминовение. Так, в монастыре, где жил преп. Венедикт, был один довольно молодой монах, который, по излишней любви к своим родителям, почти ежедневно тайно оставляя монастырь, уходил без благословения начальника. И вот постигло, наконец, его наказание Божие. Придя, по обыкновению, в дом родительский, он умер скоропостижно. Дали знать об этом в монастырь, и братия похоронила умершего. Но что же? На другой день утром увидели тело покойника выброшенным из гроба. Опять похоронили, и опять на другой день тело оказалось вне гроба. Тогда сказали св. Венедикту, и он велел принести за него бескровную жертву и, положив часть св. Даров на перси умершего, предать земле. Действительно, после этого тело умершего уже не извергалось из гроба, что ясно свидетельствовало о даровании ему милости Божией по молитвам монастырской братии (Житие св. преп. Венедикта, 14 марта).

(Зарегистрируйтесь или Авторизуйтесь)

…………………………….

 

Только такие как вы мусульмане делают изначально хорошее.И ничего не перепутали.

 

Мне на эту тему книга Логинова "Свет в окошке" понравилась. Интересный сюжет. Жив там, пока здесь помнят.

 

Несомненно ушедшие нуждаются в нашей любви.

Время между инкарнациями сейчас около 40 лет.

 

Сами придумали или есть доказательство сего?

 

Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего;

но завистью диавола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу его.

А души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их.

В глазах неразумных они казались умершими, и исход их считался погибелью,

и отшествие от нас – уничтожением; но они пребывают в мире.

Книга Премудрости Соломона, 2 - 3

 

Истина не нуждается в доказательствах.
Кстати, вполне возможно, что И. Х. был на востоке. Не думаю, что с 14 до 30 лет (иначе его речь, думаю, была бы другой), как в известной версии, но в принципе, мог там быть.

 

А с чего вы взяли что это истина?

Солнце светит и греет.Это не нуждается в доказательствах.Ибо видят все.

А то что вы утверждает,никому не известно,никто не видит и не знает.

Сколько я понял Мало знающий говорит о том что через 40 лет происходит

воплощение души человека в новом теле .

По вашему получается что человек,каждые 40 лет после смерти тела,

перерождается в новое тело на земле?И после этого вы будете утверждать что вы -христианин!

И где об этом сказано в Библии?Приведите текст!

 

Пора бы уже знать некоторые вещи, скоро уходить, а всё ликбеза нет...

Понятие о реинкарнации было вымарано из Библии, там было много об этом, остались только следы. До середины VI века упоминания о реинкарнации в Библии были. Пятый Вселенский собор, амбициозный и агрессивный византийский император Юстиниан, пытавшийся реставрировать Римскую империю, - вот здесь копайте, тот ещё был православный (( Юстиниан требовал когда-то осуждения великого Оригена за учение о всеобщем спасении. Ему было мало временных мук на этом свете, ему нужны были еще вечные муки на том свете...

 

«В 1871 году состоявший в певческом хоре А. Я., прожив не более двадцати четырех лет, - рассказывает ярославский архиепископ Нил, - умер от холеры. Через десять дней после смерти, именно утром 16 июля, явился он мне во сне.

На нем был знакомый мне сюртук, только удлиненный до пят. В момент явления я сидел у стола гостиной своей, а он вошел из залы довольно скорым шагом, как это и всегда бывало, выказав знаки уважения ко мне, приблизился к столу и, не сказав ни слова, начал высыпать на стол из-под жилета медные деньги с малой примесью серебра.

С изумлением спросил я:

- Что это значит? - Он отвечал:

- На уплату долга. (Надобно заметить, что накануне приходили от фотографа Г., объявив, что по книгам значится за Я. четыре рубля). Это меня очень поразило, и я неоднократно повторил:

- Нет, нет, не нужны твои деньги, сам заплачу твой долг.

При сих словах Я. с осторожностью сказал мне:

- Говорите потише, чтобы не слыхали другие.

На выраженную же мною готовность уплатить за него долг, он не возражал, а деньги не замедлил сгрести рукою со стола. Но куда положил он их, не удалось мне заметить, а, кажется, тут же они исчезли.

Затем, встав со стула, я обратился к Я. с вопросом:

- Где находишься ты, отшедши от нас?

- Как бы в заключенном замке.

- Имеете ли вы какое-либо сближение с Ангелами?

- Для Ангелов мы чужды.

- А к Богу имеете ли какое отношение?

- Об этом после когда-нибудь скажу.

- Не в одном ли месте с тобою Миша? (Миша - тоже певчий, мальчик, живший в одной комнате с Я. И скончавшийся года за четыре перед тем).

- Не в одном.

- Кто же с тобою?

- Всякий сброд.

- Имеете ли вы какое развлечение?

- Никакого. У нас даже звуки не слышатся никогда, ибо духи не говорят между собою.

- А пища какая-либо есть у духов?

- Ни-ни... - Звуки эти произнесены были с явным неудовольствием и, конечно, по причине неуместности вопроса.

- Ты же как чувствуешь себя?

- Я тоскую.

- Чем же этому помочь?

- Молитесь за меня: вот доныне не совершаются обо мне заупокойные Литургии.

При сих словах душа моя возмутилась, и я стал перед покойником извиняться, что не заказал сорокоуста, но что непременно сделаю. Последние слова видимо успокоили собеседника.

За сим он просил благословения, и я, благословив его, спросил:

- Нужно ли испрашивать у кого-либо дозволения на отлучку?

Ответ заключался только в одном слове: да. И слово это было произнесено протяжно, уныло и как бы по принуждению.

Тут он вторично попросил благословения, и я еще раз благословил его. Вышел он от меня дверью, обращенной к Туговой горе, на которой покоится прах его ("Душеполезные размышления", 1881).

(Зарегистрируйтесь или Авторизуйтесь)

……………………………………………………

 

«У M. было два сына. Старший А. работал геологом. При переправе через реку на плотах он утонул, и восемь месяцев о нем не было известий. Не зная причины его молчания, мать поехала к старцам и многих обошла, и никто не мог ей сказать о сыне, но один из них посоветовал ей съездить в Псково-Печерский монастырь к старцу схиигумену Савве (Остапенко).

Когда она приехала в монастырь, отец Савва сам подошел к ней и спросил: «Вы кого ищете? Сына? Его нужно отпеть. Мы его отпоем, и он найдется. А тебя я беру к себе в духовные чада».- И добавил: «Ты за меня будешь молиться, а я за тебя».

Когда она возвратилась домой, ее ждала телеграмма, в которой сообщалось, что нашли тело ее утонувшего сына.

Проходит полгода, и молнией убивает другого сына. Потрясенная горем, М. едет в Печоры к отцу. Как и в первый раз, он сам подошел к ней. Она сказала, что лучше было бы ей самой умереть, чем ее детям. На это отец ответил: «Ты примешь монашество и будешь за них молиться. А если бы умерла ты, то они, не молясь за себя, и за тебя бы не молились».

Когда она стала монахиней, то во сне сыновья явились ей, благодарили ее и сказали: «Мама, мы в хорошем месте».

(Зарегистрируйтесь или Авторизуйтесь)

«..Скончалась схимонахиня Сергия. Стоим мы около отца в Успенском храме, и он (старец Савва Остапенко) говорит: «Вот душа блаженной старицы схимонахини Сергии сейчас испытывает такое:

перед ней — гора ледяная. Поднимается она и опять вниз скатывается, снова поднимается

до половины, почти до вершины — и опять вниз... Это препятствие перед ней за грех

ропота — страшный грех. Она допустила его, когда за ней ухаживали перед ее кончиной».

«Но ничего! — говорит бодро отец, — вот мы сейчас все за нее помолимся, и

препятствия этого перед ней не будет, душа свободно пойдет дальше. А в сороковой день

Господь примет душу ее в вечный покой, на вечную радость».

(Зарегистрируйтесь или Авторизуйтесь)

…………………………….

 

Из блога священника Александра Дьяченко:

«…День будний, живых на кладбище никого. Мы пробираемся по заросшей тропинке между старыми покосившимися оградками и такими же памятниками, увенчанными остроконечными ржавыми звёздами. Тяжёлые каменные плиты, свидетели человеческой памяти, с каждым годом всё больше и больше наклоняются под собственным весом и грозят вовсе завалиться. Где те, кто их когда-то здесь ставил? Может, их тоже уже нет в живых. Человеческая память недолговечна.

Наконец мы на месте. Облачаясь рассматриваю сень, которую мы установили над могилками праведников. За несколько лет она успела изрядно покрыться толстым слоем опавших листьев. Хорошо бы всё это обмести, да без лесенки туда не добраться.

Пока разжигал кадило, заметил людей, мужчину и женщину. Они какими-то обходными путями добрались до могилки молодого мужчины. Их оградка чуть в стороне от погребения Фуделей.

Люди подходят к памятнику, обметают надгробие из чёрного пластика, что-то там на нём поправляют. Привычными движениями опытных дачников за минуту выбирают многочисленные сорняки. Дождей в этом году много как никогда, и тепла достаточно, потому и травы наросло. Вот где для коров раздолье. Только коров не видно, и коз нет, зато появились вездесущие кладбищенские кошки поминальщицы. А ещё, туда, где появляются люди, слетаются птицы.

Жду когда разгорится уголёк и слышу женский голос:

- Что, дурашка, доездился? А я тебя предупреждала. Куда так нёсся? С собаками что ль за тобою гнались? Теперь один тут и кукуй. И мы с отцом теперь одни.

Догадываясь, что женщина нас не замечает, я нарочито громко кашлянул и позвал матушку служить литию. Честно сказать, я рассчитывал, что соседи, обнаружив рядом с ними священника, попросят нас помолиться и об их близком. Но напротив, моментально собрав свои котомки, они в спешном порядке ретировались тем же путём, что и появились здесь всего несколько минут назад. Испугались. Не ожидали, что увидят священника.

Убегая, женщина, обернулась к усопшему, успевая бросить:

- Ну ладно, мы тут у тебя прибрались. Всё пока-пока, не скучай! До скорого.

Матушка читала обычное начало литии, а я совершал каждение и удивлялся тому, как люди испугались священника. Почему? Не молятся потому что. К усопшему обращаются точно к живому, а в вечную жизнь не верят. Только я всё равно помянул и этого, бедолагу, погибшего, как я теперь знаю, в аварии.

Всякий раз, здесь молясь, поминаешь имена праведников и вместе с ними тех кого ты знал, и кто похоронен на этом кладбище, и тех, кто покоится рядом с ними, чьи имена можешь разобрать на окружающих надгробиях.

Сразу за крестом над могилой Сергея Иосифовича виднеется небольшой памятник Серафиме Кособрюховой. Ровесница века. На фотографии виднеется медаль, скорее всего за доблестный труд в годы Отечественной войны. Ну как такую не помянуть? Памятник старый, середины семидесятых, а на нём крест, вот тебе и Серафима Кособрюхова, человек со смешной фамилией. Небось сама и велела, чтобы обязательно с крестом. В те годы за такой памятник и указать могли.

Уважаю людей того поколения. Мы сегодняшние по сравнению с ними измельчали, что ли. У них тогдашних какая-никакая идея была. Что-то там строили, о чём-то мечтали. А если шли за Христом, так вплоть до исповедничества.

Уже после литии мы с матушкой переоделись и красим оградку. За кустами, что сразу за нами, вновь послышались голоса.

- Дедуля, привет, это мы! Да, пришли тебя проведать. Как ты здесь, дорогой, тебе не одиноко? Вот и пришли, чтобы ты не заскучал. Смотри, это мы тебе принесли, твоя любимая. Погоди, сейчас нальём.

Из-за кустов мне не видно что именно усопший предпочитал при жизни. Слышно было только бульканье жидкости, наливаемой из бутылки.

- Это тебе, деда. А остальное нам. Ну, давайте что ли, чтобы земля ему была пухом.

Потом из-за кустов в нашу сторону потянуло куревом.

- Деду тоже зажги и воткни сюда, ага, как свечку. Пусть затянется. Он, правда, предпочитал папиросы, но они тухнут. А сигареты нормально, потихоньку тлеют.

Голоса ещё о чём-то говорили между собой, вспоминали какие-то жизненные ситуации.

Они любили своего деда, и пришли к нему в гости, помянуть. Так, как привыкли, и делали это всегда.

Молиться тоже никто не молился.

Мы отвыкли от прежних традиций, а новые, вернее возрождённые старые, ещё не привились. Да особо мы к ним и не стремимся. «Распить» с дедом бутылку на кладбище проще, чем прочитать над его могилкой литию мирянским чином.

Всё больше убеждаюсь в том, как повреждено человеческое сознание. Мы живём в мире, из которого обязательно уйдём. Вот оно, кладбище, какие ещё требуются доказательства? Помню, те люди, что выпивали за кустами, сами гадали, кому и сколько осталось, прежде чем они улягутся здесь же в землю рядом с дедушкой. А выйди сейчас из-за кустов да начни говорить с ними о вере и о спасении, на смех подымут. Или найдут какую-нибудь зацепку, но в церковь всё равно не придут. Разве что только свечку поставить. Там свечку, здесь сигарету.

Потому что человек, понимая, что он не вечен никак не может представить, что и он смертен. Не верится и всё тут.

Пока не испугаешься, собственной шкурой не прочувствуешь, не задумаешься. Даже тяжело больной всё продолжает надеяться на таблетки и огорчается, что никак не поправится. Помню как один старый человек, ему уже очень много лет, перенеся инсульт, удивлялся:

- Не понимаю, почему я вдруг заболел? Ведь даже когда на пенсию уходил был абсолютно здоров, и потом ни на что не жаловался. – Недоумевает, - таблетки пью, а они не помогают.

Мы не можем поставить себя на место тех, кто уже ушёл. Гоним от себя эти мысли, а вместе с ними и мысли о Боге.

Вечером уже, где-то после десяти, мне звонок.

- Не поздно? Это я.

- Ого! Сколько лет, сколько зим. Что это ты вдруг обо мне вспомнил?

- Настроение такое, подходящее. Со съёмок иду. Снимаюсь в очередном сериале. Короче, меня, наконец, застрелили, и отвезли в морг.

Я когда сценарий читал, думал, снимать будут в павильоне, а оказалось в настоящем морге. Меня раздели и уложили на каталку, на которой реально возят покойников. Нет, протёрли, конечно. Санитары везут меня застреленного по коридору, завозят в морг и засовывают в холодильную камеру.

Всё очень просто, но так жутко. Крестик с цепочкой сняли и хотели отобрать, но я зажал его в кулаке и не отдаю. Сунули меня в холодильник, в такую индивидуальную нишу, наподобие ячейки из автоматической камеры хранения, и дверку закрыли. Чего я только в эту минуту не передумал. Всех вспомнил, и бабушку, и Вериных родителей. Как мы их в Питере после аварии забирали, вот точно из таких же ячеек.

Материал отсмотрели, а я, наверное от страха, непроизвольно дёрнулся. Пришлось снимать второй дубль. Короче, снова меня в этот холодильник.

Сейчас домой возвращаюсь, а настроение у меня препротивное. Пост идёт, а уже и не помню, когда последний раз постился.

Я что подумал, давненько я у вас не был, не исповедовался и не причащался. Ничего, если я недельки через две нагряну?

- Приезжай, конечно, буду рад.

- Если бы знал, что в реальном морге буду сниматься, то наверное бы и не согласился. Дурацкая какая-то роль.

Я ему конечно сочувствую и поддакиваю, мол, действительно, дурацкая. А про себя думаю, отличная роль, просто замечательная, вон как тебя, дружок, на исповедь потянуло. А как иначе, я же о тебе молюсь.

Память смертная, это то, чего нам по жизни очень не хватает. Каждый подспудно уверен, что не умрёт никогда. И вдруг, при всей твоей уверенности, тебя раздевают догола, укладывают на каталку, везут и засовывают в морозилку. Даже если ты актёр и знаешь, что всё происходящее с тобой понарошку, всё равно страшно. Желание только одно, скорее выбраться из морозильника, одеться и бегом на улицу, на свежий воздух! И всё, как страшный сон, забыть.

Наверно потому монахи на Афоне и устраивают вместо обычных кладбищ костницы. Человек умирает, его хоронят. Года через три его косточки откапывают, обмывают в вине и складывают черепа к черепам, и всё остальное по отдельности. На черепа, или как их принято говорить «главы», наносят краской имя усопшего годы его жизни и ставят на полочку.

Оказывается, наши косточки отличаться по виду. Жил на земле трудился, молился Богу, не подличал, тогда они цветом от белого до янтарно медового, а нет, так и останки твои всё больше цвета грязного или грязно - серого.

Зайдёт человек в костницу. Постоит помолится, посмотрит на главы с именами и поймёт, что и он смертен. Время придёт, и его глава будет стоять здесь же рядом с другими. И любой приходящий, ещё до страшного суда узнает как ты жил, как подвязался и кто ты есть на самом деле.

У нас в областном центре на месте старого городища стали строить новый храм. Во время фундаментных работ раскопали старинные захоронения. Обратились к владыке, что делать? Тот благословил вдоль одной из стен нового храма устроить костницу и расставить в ней черепа из обнаруженных захоронений. Я их видел, большей частью это останки людей ещё молодых, все зубы на месте. Только сами косточки очень уж тёмные. Наши, наверное, тоже такими же будут.

Молодой игумен из России ездил в Грецию помолиться в знаменитые Метеоры. В монастыри, что расположились на высоченных скалах. Стоит такая скала, узкая словно палец, а на самой её верхушке прилепились келии с храмами. Внизу же раскинулись деревни, оливковые рощи, пасутся стада овец.

В одном из монастырей перед отцом игуменом открыли хранилище, где хранятся несколько благоухающих глав:

- От них на самом деле исходил тонкий нежный запах цветов и корицы. Так бы стоял среди этих запахов и никуда бы не уходил.

Покинули монастырь и спускаемся вниз на землю. Вокруг всё цветёт, пчёлы жужжат. Наверно в раю такая же красотища. Навстречу нам идёт человек, видать кто-то из местных жителей. С нами поравнялся и что-то спросил у переводчика. Тот утвердительно кивнул головой.

- Этот человек поинтересовался, наверно сегодня в монастыре открывали святые главы? Я ответил, что да.

- Откуда он узнал, что там, на высоте нам действительно благословили приложиться к святыне?

- Очень просто. Когда в монастыре открываются главы, здесь внизу деревню накрывает благоуханная волна. Люди об этом знают, вот и говорят.

- Но здесь всё в цветах! Кругом столько запахов! А они ощущают ещё и запах миро?!

Переводчик поднимает голову и всматривается в небо:

- Запахи рая, батюшка, их ни с чем не спутать.

Так я узнал, что рай имеет свой специфический запах, впрочем, как и ад. И если рай пахнет мёдом, специями и цветами, то ад воняет нашими страстями.

История церкви помнит удивительного подвижника, преподобного Илариона Великого, тот имел редкий дар и умел по запаху отличать одну страсть от другой. Раньше, читая его житие, я недоумевал, как такое может быть? А тут заезжал мой друг отец Виктор, сейчас он служит в Москве, часто и много исповедует, и в разговоре неожиданно обмолвился:

- Ты знаешь, с недавнего времени я стал чувствовать извращенцев.

- Как это?

- По запаху. От них воняет какой-то псиной, что ли. Даже не знаю с чем и сравнить, но запах, скажу тебе, отвратительно мерзкий. Я сперва испугался, может, это какое-то искушение, специально для меня, а потом почитал житийную литературу и успокоился. Вспомнил, как дикие животные выходили к подвижникам точно ручные. Они по запаху понимали, что этот человек их не обидит. Так что, бать, оказывается, добро и зло можно различать на запах.

Беседуя с нашим общим знакомым, действующим следователем прокуратуры, я рассказал об этой особенности обоняния отца Виктора.

- Охотно верю. Потому что за годы работы я сам научился различать запах страха. Бывает, сидит перед тобой человек. Одет опрятно, выбрит и внешне совершенно спокоен. И вдруг этот запах, и понимаешь, что он боится.

Этой весной мы раньше обычного перешли служить в огромный летний храм. Два века назад в нашей деревне жили князья, люди сильные и богатые. Они наш храм и построили. Да такой, что под его куполом могла бы поместиться современная девятиэтажка.

При князьях его худо - бедно протапливали, но уже наши предшественники ещё в предреволюционные годы были вынуждены поделить пространство храма на две части, небольшую отапливаемую зимой и холодную летнюю. Входить в летний храм приходиться боковыми вратами.

В мае месяце солнечным воскресным днём после литургии мы остались служить обычный водосвятный молебен. Людей на молебне немного. Все вместе мы стоим в центре под паникадилом, а клиросные немного в стороне и ближе к иконостасу. Краем глаза замечаю, в храм заходят несколько человек, женщины в чёрных траурных платочках на головах. Видимо, кто-то скончался.

Вошедшие сразу прошли к свечному ящику. Я ещё не кадил. Вдруг замечаю, как клирошане тревожно переглядываясь, закрывают носы ладошками. Бывает, совершая каждение, положишь ладану больше чем нужно, он на уголёк попадает и горит, и если дым идёт на певцов, те задыхаются и не могут петь. Но я ещё не кадил, а они уже похватались за горло. Главное, я ничего не чувствую.

Потом догадываюсь, клирошане в отличие от нас, стоят в потоке воздуха, идущего непосредственно от входной двери. Значит, неприятный запах распространяется откуда-то с той стороны. Но кроме тех людей в чёрном, в храм никто не входил.

После молебна спрашиваю певчих:

- Что случилось?

- А ты, разве ничего не почувствовал? Очень сильный запах тлена. Откуда, непонятно.

Иду к свечному ящику. Люди в траурных платочках ещё там. Если они соприкасались с телом усопшего, а оно уже начало разлагаться, то трупный запах проникает в одежду и избавиться от него очень трудно. Знаю это по личному опыту.

- У нас родственница скончалась. В больнице. Тело в морге. Нет, мы её ещё не видели. Что за человек был? Знаете, говорят, об усопшем только хорошее, или ничего. Потому лучше мы о ней помолчим.

За все предыдущие годы мы только однажды столкнулись с таким явлением, а это лето нас удивило и озадачило.

Четверг, у нас это санитарный день. С утра помолившись, народ разошёлся на послушания. Скребут полы, трясут половики, чистят подсвечники. Я уехал на требы, в храме всем руководит староста Нина. Потом она мне рассказала:

- С самого утра, где не появлюсь, везде навязчивый запах тлена. Кого не спрошу, вы запах чувствуете? Нет, говорят, ничего не чувствуем. Что ты будешь делать?

Ближе к полудню появляется женщина. Я её помню. С полмесяца назад у неё муж умер, она с детьми заходила в храм, но отпевания они не заказывали. Вот и сегодня зашла. Увидела меня, обрадовалась:

- Нина, я к вам. Мужа недавно хоронила, никакой была. На сыновей понадеялась, думала, те отца отпоют, а они и не подумали. И только двадцать дней спустя узнаю, что о нём никто не молится.

Она заказала заочное отпевание и ушла. И запах ушёл вслед за ней.

Батюшка, это что же получается? Покойник знал, что именно сегодня его близкие придут в храм и закажут по нему отпевание? И потому с самого утра я ощущала его присутствие?

- Не знаю. Однажды отец Павел, мой духовник, рассказывал. В Троице – Сергиевой лавре он в своё время ещё застал монахов с дореволюционным стажем. Один из них когда-то подвязался в Варлаамо-Хутенском монастыре, что под Новгородом. Тот монах вспоминал, как в детстве они с другом пошли купаться на реку. Друг начал тонуть и стал звать на помощь. Он испугался и побежал за его мамой.

- Ванька, тётя Маша! Ванька!

Ванькина мама бежит ему навстречу хватает за плечи, смотрит широко открытыми глазами и кричит:

- Что с моим сыном?!

Много лёт спустя став монахом, поздно вечером он молился у себя в келье. В тот момент батюшка поминал усопших, и своего утонувшего дружочка Ваньку и его маму Ольгу. Помянул, перекрестился, вдруг дверь в его келью открывается и входит она, Ванькина мама. Он видел её очень отчётливо и узнал по глазам.

- Я не Ольга, я Мария.

Сказала и так же бесшумно удалилась назад в коридор. Поздний вечер, мужской монастырь, откуда там было взяться женщине?

Но самое яркое «посещение» случилось на Успение Пресвятой Богородицы. Во время литургии матушка, регентуя церковным хором вдруг ощутила рядом с собой запах тлена. Его нельзя назвать трупным, он другой. Запах был настолько сильным, что сел на связки и мгновенно «отключил» её голос.

Кстати, кроме матушки этот запах в тот момент больше никто не почувствовал.

В сентябре начало холодать, и мы вернулись в зимний отапливаемый храм. С той поры странные «посещения» прекратились.

Я понимаю, что не смогу объяснить природу появления этих запахов, скажу больше, никто этого не объяснит. Как наш временный мир соприкасается с миром вечности? Где они, рай и ад? Может, совсем рядом с нами, а может, нас разделяют целые пространства?

Почему тот батюшка из Варлаамо-Хутенского монастыря видел душу усопшей, это можно понять. Она молитв просила. Мы же ощущали какие-то отвратительные запахи. Зачем нам это?

Одно упование на будущую жизнь. Здесь нам всё представляется гадательно. Мы смотрим на мир, словно сквозь тусклое стекло. Там увидим всё, как оно есть на самом деле, если, конечно, нам это будет позволено.

В прошлом веке, в конце шестидесятых, в связи с какой-то круглой датой на Афон планировался выезд большой делегации от Русской Православной Церкви. В списках значилось несколько десятков человек во главе с патриархом, в том числе и наш знакомый игумен, что рассказывал о Метеорах.

- Визы в Грецию и согласование на посещение горы Афон заняло довольно много времени. Наконец мы получаем долгожданное разрешение на выезд, пакуем чемоданы, и вдруг узнаём о военном перевороте в Греции. К власти пришли чёрные полковники.

И вот кто-то из представителей новой администрации берёт список нашей делегации и волевым решением вычёркивает имена всех, кто был заявлен сверху, оставляя всего четырёх человек, тех кто был записан самыми последними. В числе этих счастливчиков оказался и я.

Понятно, что таким составом мы не могли представлять полноту церковную, но от возможности послужить на святом месте, решили не отказываться. Так я впервые попал на Афон. Проехал множество мест, служил, прикладывался к удивительным святыням.

Ещё в Москве я получил благословение отслужить литургию в Андреевском скиту. Мы знали о положении дел, и о его бедственном состоянии. Когда-то в начале прошлого века в нём проживало около пятисот монахов и послушников. К нашему приезду скит уже совершенно обезлюдел.

Подхожу к огромному собору, берусь за дверь, они поддаётся, и я прохожу внутрь. Иконы, подсвечники, всё на месте. Всё, кроме людей. Иду в алтарь. У меня с собой саквояж со всем необходимым.

Служу один, сам пою и совершаю каждение. Вдруг вижу, в алтарь заползает человек. Ползёт на коленях, опираясь на локти. Древний старик в ветхом подряснике приблизился к престолу.

- Христос Воскресе, батюшка! Я почувствовал, что в храме идёт литургия и пришёл помолиться.

- Воистину Воскресе! Кто ты отец?

- Смиренный монах Самсон. Последний насельник Андреевского скита. Батюшка, ты меня причастишь?

Так вдвоём мы с ним и молились.

После той памятной литургии прошло более сорока лет. Уже в наше время в светлые пасхальные дни старый митрополит вновь оказался на Афоне. Каждый год он возвращался туда снова и снова. На этот раз, оказавшись рядом с Андреевским скитом, он попросил водителя остановиться и пешком направился к воротам. Сегодня святыня относится к Ватопедскому монастырю, здесь проживает несколько греческих монахов.

Владыка попросил насельников провести его по скиту. Он шёл и невольно сравнивал монастырь с тем, каким он ему запомнился тогда в конце шестидесятых.

- А здесь, владыка, древняя костница.

Он прошёл внутрь и остановился возле стеллажей с черепами тех, кто подвязался здесь много-много лет назад.

- Чья это глава, - поинтересовался владыка и указал в сторону одиноко стоящего черепа цвета спелой пшеницы.

- Монах Самсон, владыка, последний из здешних русских насельников. Упокоился в году 1971.

Митрополит подошёл к главе и взял её в руки. В памяти всплыли подробности той единственной встречи и их совместной молитвы. Ещё он вспомнил дребезжащий старческий голос, произнесший обычное среди афонитов приветствие: Христос Воскресе!

- Я знал его. Сорок лет назад здесь вдвоём мы с ним служили литургию и вместе причащались.

Потом поцеловал главу, тихо произнёс:

- Христос Воскресе, брат Самсон!

И знаете, - это уже когда он нам рассказывая о встрече с этим удивительным подвижником, - я ощутил лёгкий ветерок и минутное благоухание. Он узнал меня и в этом благоухании я словно вновь услышал его голос:

- Воистину Воскресе!»

(Зарегистрируйтесь или Авторизуйтесь)

 

Я не в курсе,подскажите,кто знает.Вчера умерла одноклассница.Через какое время надо службу за упокой заказывать?

 

Отпевание заказывают сразу, и эту землю кладут когда хоронят человека.

Можешь заказать отпевание (панихиду), потом сорокоуст за упокой и, если не путаю, еще заказывают панихиды на 9 и 40 день.

Тебе лучше позвонить в любую церковь и узнать.

 

Замечательное видение

В июне 1892 года я приехал из города Баку в Тифлис к своей замужней дочери. Вскоре по приезде она, между прочим, сказала мне, что проживающая неподалеку от них тринадцатилетняя дочь вдовы мещанки Е. Б-ой, Анна, имела видение во время болезни: видела своего умершего отца, братьев и сестер. Я сначала на этот рассказ не обратил внимания, но когда услыхал о том же от родственников отроковицы Анны, с которыми я был знаком, то попросил их пригласить Анну в свой дом; там она лично рассказала мне, в присутствии родных, свое видение, тогда же с ее слов мною записанное.

"В 1892 году на третий день Святой Пасхи я заболела дифтеритом и была отправлена в городскую больницу. На другой день, когда я, тяжело больная, лежала в постели и стала забываться, как бы засыпая, вдруг в это время я увидела своего отца, который умер более шести месяцев тому назад. Он подошел ко мне, взял за руку, велел встать и повел меня. Очень скоро очутились мы на кладбище. Отец повел меня к своей могиле, где он был похоронен.

- Вот это твоя могила, - сказал мне отец, указывая

место около своей могилы.

- Я не хочу, папа, умирать, - сказала я.

- Почему?

- Я еще молодая, хочу жить.

- Ну, живи. Я возьму дедушку твоего, если на то будет воля Господня. Скоро дедушку возьмешь? - спросила я.

- Я тогда тебе скажу.

- А скоро ли? - опять спросила я.

- Нет, не скоро.

- Как же, папа, ты теперь со мной говоришь, - спросила я,- ведь ты давно умер?

- Умерло мое тело; оно - спит, а душа живая.

- У всех ли так бывает?

- У всех. Хорошо ты делаешь, Анюта, что помнишь и исполняешь мое приказание и зажигаешь лампаду

пред святыми иконами. А вот о могиле моей никто из вас не позаботился; хотя бы ячменю на ней посеяли.

- Я скажу маме и мы посеем.

После сего отец взял меня за руку, и мы с ним пошли. Дорога была каменистая; потом вскоре началась тропинка, покрытая красным блестящим песком. Мы пошли по этой тропинке. Она привела нас к большим, высоким воротам; на них было много икон; а по сторонам ворот стояли два монаха и держали в руках иконы. Я вошла вместе с отцом в отворенные ворота. Тут, при входе, встретили нас очень много детей; в числе их я увидала знакомых и своих братьев и сестер, умерших в разное время: Алексея, шести лет; Евгению, семи лет; Феодосию, пяти лет; Марию, четырех лет; Петра, трех лет; годовалую Антонину и Лидию, шести месяцев. Все они со мною поцеловались. Одеты они были не одинаково, а так кого в чем похоронили; но на всех были крестики, снаружи, а на головах венчики, какие на умерших надевают в церквах; за поясками у всех были платочки с изображениями ангельских ликов и с надписями; но что написано - я не знаю и не читала. Дети хотели было вести меня, но папа взял меня за руку и сам повел. Мы пришли к церкви, очень большой, белой, с сияющим куполом. В притворе было много икон: с правой стороны стоял монах в облачении и читал; там же на столе были крест, святая вода, свечи с изображениями Спасителя и Божией Матери и венчики. Я спросила: для чего здесь венчики?

- Они даются тем, кого похоронят без венчиков, - отвечал отец.

Среди церкви стоял монах и читал, но я не помню что; я рассматривала церковь. Иконостас весь блестел и в нем было много икон, царские врата были растворены; над ними - белый голубь. С правой стороны была икона Спасителя, а с левой - Божией Матери; обе иконы большие, в белых блестящих ризах, усеянных золотыми крестиками и звездочками.. На обоих клиросах стояло много Ангелов в белых одеяниях, все в один рост и все они пели: "Христос воскресе!". Я узнала Ангелов потому, что они были с крыльями, как изображаются на иконах. Кроме Ангелов и монахов никого в церкви не было. Отец выпустил мою руку, которую все время держал.в своей руке, и я стала молиться пред иконой Божией Матери. Помолившись, я хотела подойти и поцеловать икону, но кто-то невидимо удержал меня и я не могла подойти к иконе. После сего отец взял меня за руку и мы вышли из церкви. Тут я увидела очень сильный свет, не похожий на солнечный. В это время отец велел мне поклониться. Я поклонилась. Потом велел встать - -я встала и спросила:

- Что такое было, что мне велели поклониться?

- Тебя Господь благословил, - отвечал отец.

Тут нас опять встретили дети, и мы все пошли далее. Деревьев было много, как будто лес. Шли мы по широкой тропинке, покрытой зеленью, как ковром и еще чем-то блестящим. Вскоре мы пришли к тому месту, где дети постоянно находятся. Тут на большом столе я опять увидала свечи с бантами из лент и изображениями святых. Дети срывали с деревьев много разных плодов и давали мне, но я отказывалась, не брала; они были как будто недовольны моим отказом и клали плоды в корзинки. Я стала спрашивать детей:

- Что вы здесь делаете?

- Богу молимся, в церковь ходим, поем, и звоним на

колокольне.

- За кого вы молитесь? - спросила я.

- За тех, кто за нас молится.

- Чем вы здесь питаетесь?

- Молитвами, когда нас поминают.

- Какими молитвами?

- Какие бывают на проскомидии.

- А когда вас не поминают, тогда чем питаетесь?

- Когда ты придешь к нам, тогда все узнаешь.

Тут все дети стали просить меня, чтобы я осталась у них:

- Ты будешь нянчить своих маленьких сестер. - Но я не желала оставаться. Отец сказал мне:

- Пойдем.

Я стала прощаться с детьми, брала их за руки, а они меня целовали.

Когда мы пошли, я стала расспрашивать папу:

- Спите ли вы здесь?

- На что нам сон? - сказал он. - Спит наше тело, а душа не спит.

- Разве ночей здесь не бывает?

- У нас как теперь светло, так и всегда. Свет незаходимый.

- А холодно бывает?

- Здесь нет ни холода, ни жары.

Я стала смотреть вверх, думала увидеть небо, облака, но ничего не видела, кроме сильного света и больших деревьев, стоявших вокруг и поднимавшихся на значительную высоту; а сверху видела летающих Ангелов, трубивших в трубы.

Отсюда пошли дальше. Вижу беседки, сплетенные из растений: в них были монахи и священники. Далее, за беседками, под деревьями, сидел кто-то в кресле, с короной на голове.

Я спросила папу: "Кто это сидит?". Он сказал: "Государь". Имени Государя я не знаю и не спрашивала; только вдали видела еще много таких же.

Пошли еще дальше. Вышли на тропинку, где не было ни лесу, ни земли, и дорога была не такая хорошая, как прежде. Чем дальше шли, свет постепенно все уменьшался и мы подошли к каким-то подвалам; кругом было сыро, холодно, смрад. Тут я увидала много людей; некоторые из них сидели за какими-то перегородками и все плакали. У многих женщин, склонивших головы, вся одежда была мокрая от слез. Я узнала некоторых знакомых и свою крестную мать, умершую два года тому назад. Она сидела и, увидав меня, бросилась было ко мне, но кто-то невидимо удержал ее и не допустил ко мне. Она опять села и заплакала.

Я спросила:

- О чем вы плачете?

- О том, что обо мне никто не молится.

- Хорошо ли вам здесь?

- Нет, - отвечала она.

Я хотела еще ее спросить, но папа повел меня дальше; шли мы как будто под гору, все вниз. Свету там почти не было; народу было очень много, одни сидели, другие стояли. Вдруг я увидала впереди огонь, выходивший откуда-то снизу, и сильно испугалась. Отец сказал мне:

- Ничего не бойся. - Я спросила его:

- Что это за люди?

- Грешники, - отвечал он.

Я опять стала смотреть в ту сторону, где был огонь, и увидала что-то похожее на бревна; на них висели цепи, а людей не видно было, только одни головы. Слышны были крики, стоны, оханье.

Отсюда мы пошли назад. Подошли к воротам, около которых стояло какое-то большое чудовище, похожее на корову; оно сильно зарычало; я испугалась и - вдруг очнулась... Лежала я в постели, около меня никого не было".

По словам родственников отроковицы Анны, С. В. и Е. П. Т-х, рассказ этот, в первый раз услышанный ими от своей племянницы, произвел на всех потрясающее впечатление; да и сама Анна, под свежим влиянием своего видения, была в сильном волнении и со слезами передавала свой рассказ, в действительности которого никто не сомневался по следующему обстоятельству. Когда отроковица Анна находилась в больнице, умерли две двоюродные ее сестры: Евгения и Мария, заболевшие тоже дифтеритом и находившиеся в доме своих родителей. О смерти их Анне не говорили, и она о том не могла узнать ни от кого другого, кроме посещавших ее родных. Между тем, в рассказе своем она упоминает о Евгении и Марии, находившихся в числе встретивших ее детей, и, кроме того, она подробно описала, в чем они были одеты при погребении, т.е. как она видела их в загробном мире.

Что Всемогущий Бог скрывает от мудрых и разумных мира сего, то открывает младенцам и чистым сердцем. Приведенный рассказ, как и множество подобных ему, лишь утверждает в непреложности Божественного откровения о действительном бытии загробной жизни и учении Св. Церкви о необходимости и силе Ее молитв за умерших, в чем, к сожалению, сомневаются и что даже вовсе отрицают многие из современных лжемудрецов, зараженных духом неверия. К этим людям вполне можно применить слова праведного Авраама, сказанные им Евангельскому богачу: аще кто от мертвых воскреснет, они не имут веры (Лк. 16, 31) (2 января, 1894, П. Русков).

(Зарегистрируйтесь или Авторизуйтесь)

 

Если вас православных благословляет Господь Бог что вы такие мертвые?

И если православие камень ,что же ваш дом рухнул в 1917 году!

Может вы православные внутри суть волки хищные!!!

Евангелие от Матфея, глава 7

....

Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки.

Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими;

потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их.

Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные.

По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?

Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые.

Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые.

Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь.

Итак по плодам их узнаете их.

Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного.

Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?

И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие.

Итак всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне;

и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне.

А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке;

и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое.

И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его,

ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи.