На любителя. Пишите все, кому не лень и кто как умеет.

От меня сегодня Муза

Отвернулась. Сдох Пегас.

Лишь когда налью я пузо,

Может выдам пару фраз.

Перо не тянется к бумаге,

Рука не тянется к перу -

А тянется к заветной фляге,

Чтоб напиться на пиру.

В мыслях я уже с бокалом,

Рот открылся для еды.

Вся поэзия с вокалом

Мне сегодня до …

 

Да, да, пишите, но только не публикуйте нигде написанное!

 

Пишите и публикуйте. Здесь рады всем.

 

Осень (впечатление).

По щеке прокатилась слеза,

Словно было подобное где-то.

Через миг вновь сухие глаза –

Непонятно, к чему бы всё это?

Снова слышу щемящую ноту,

Вновь приходит итогов пора,

И деревьев осеннюю рвоту

Дворник в кучи сгребает с утра.

И грущу я напрасно, возможно,

Но душа вся предчувствий полна –

То вдруг сердце сожмётся тревожно,

… То покоя накроет волна.

 

КГ/АМ

 

Посвящение.

Ты – как солнца светлый лучик,

Словно нежный мотылёк,

Как журчащий с горной кручи

Счастья чистый ручеёк.

В изумлённом восхищеньи

Пред тобой склоняюсь ниц,

Как божественны движенья –

Трепет губ и взмах ресниц.

От восторга сердце тает,

Расцвели в душе цветы.

Для меня ты, как святая,

Совершенство – это ты!

В голосе до сладкой дрожи

Я Всевышнего молю:

- Ты храни её, о Боже,

Дай сказать мне ей: «Люблю»!

 

Ирина Аркадьевна.

Ирина Аркадьевна решила постирать бельё. Пока она крутилась на кухне, мыла посуду, вечер закончился. Было уже довольно поздно, дети спали. Ирина прикрыла за собой дверь в ванную комнату и перебрала бельё в порядке срочности.

Ирина, это миловидная женщина, с правильными чертами лица. Узкие плечи, тонкая шея подчёркивают хрупкость её ладной фигуры. Особое очарование ей придают большие светло-серые, почти голубые глаза. Широко открытые, наивные, они показывают её доверчивость и открытость. А она такая и есть, несмотря на то, что имеет пятнадцатилетнюю дочь и десятилетнего сына. Её можно было бы назвать красивой, но какие-то события и образ жизни наложили свой отпечаток, и, глядя на лицо, ей можно было дать больше, чем

тридцать пять лет.

Итак, стирка. Стиральная машина подтекала, требовала ремонта, и Ирина решила постирать вручную. Она выложила отобранное бельё для ручной стирки в ванну, поставила туда же стиральную доску. Всё готово – Ирина становится на колени на пол перед ванной, так удобней, и начинает стирку. Разобрав бельё на белое и чёрное, она начинает стирать светлое детское бельё. Вот маечка Танюшки. Ирина достаёт её из тазика, прижимает к лицу, и плечи женщины вздрагивают. Уткнувшись лицом в мокрую майку, Ирина начинает плакать. Жалкую фигурку её, стоящую на коленях, сотрясают рыдания. Боясь потревожить детей, Ирина, захлёбываясь слезами, плачет молча.

Давайте же, мы узнаем, что-нибудь о Ирине, чтобы понять и её и её горе.

 

Язык «олбанский» нас погубит,

Но, «пАдонков» мощен ор -

Сплеча читателей всех рубит

Холуйско-выспренний топор.

Сплетая слов и оборотов кружева,

Нанизывая фразы на строфы шампур,

И, ради рифм, коверкая слова,

Сим восхищают лишь «олбанских» дур.

И в словоблудстве изощрясь,

С всех изумляющих упорством,

Плетут изысканную вязь

Лжи и погани с притворством.

Пытаясь превзойти само себя,

Идиотизма пирамиды строя,

«Олбанцев» клан, себя любя,

Всё льёт и льёт словесные помои.

Так старая затасканная шлюха,

Пытается достичь оргазма.

Но тщетно тужится старуха –

С неё довольно и маразма.

Уж, смысла здравого порвалась нить,

И от занудного «олбанского» их бреда,

От смрада сих постов уж хочется завыть,

И прочь бежать, не оставляя сл?да.

Продуктом сволочного зуда,

Потоками словесной мишуры,

«Творений» этих завалила груда.

- До времени, надеюсь, до поры.

 

Это чо? Хамно? Тагда согласен.

 

Мы в детском садике. Нас встречает воспитательница Ирина. Молоденькая, изумительно красивая, с ладной хрупкой фигуркой. Она молода, здорова, постоянно светится улыбкой. Широко распахнутые глаза восхищают – от взгляда её не оторваться. Ей всё нравится – работа, дети, родители, приводящие утром, и забирающие вечером домой своих детей, весь этот ритм

жизни. Всё. И душа и тело её ликуют.

Да, это наша знакомая Ирина Аркадьевна. Пока просто Ира, Ирочка. Некоторые молодые папы специально приходили забирать своих чад в дежурство Ирины. Чтобы посмотреть на девушку, улыбнуться в ответ на её улыбку, сказать комплимент.

Она только-только вышла замуж. За молодого человека из их микрорайона, который взял нашу героиню своей настойчивостью. Сам Николай, а мужа Ирины зовут именно так, парень, как говорят, из неблагополучной семьи. И, зная это, родители Иры, интеллигентные люди, были против, брака, но… Современные нравы и слом традиций не позволяли что-либо изменить и помешать этому союзу. И родители Ирины смирились, надеясь, что всё будет хорошо. К моменту своей женитьбы Николай уже имел судимость и отсидел срок за хулиганство.

продолжение следует.

 

Как человек, Ирочка страдает, не найдя в муже единомышленника. Разный уровень воспитания, совершенно разный менталитет – судьба соединила совершенно разных людей. Так получилось. Слабый характер и молодость с его оптимизмом, позволяют Ирине мириться и находить в душе своей уголки, где она радовалась, находила отдохновение и была счастлива. Да, человек так устроен, что умеет подстроить ситуацию под себя, для себя. И находить хорошее - в плохом.

Как женщина она унижена. Она вынуждена исполнять супружеский долг, не получая удовольствия. Николай груб, невежествен, похотлив. В интимной сфере он дремуч и грязен.

Ревность его ужасает. Он, даже, не позволяет Ирочке надевать сколь-нибудь открытую, привлекающую внимание одежду, предполагая её ветреность и заигрывание. Он ревнует Ирину ко всем мужчинам. И Ира испытывает унижение от его ревности и упрёков.

 

звучит, как начало порнорассказа))))))

полип, не трожь прозу, а? хотя стихи тоже не трожь, ладно?

 

Вы в своём уме?

Может посоветуете перейти на "олбанский", как более привычный для глаза и более понятный?

P.S. Отдавайте, пожалуйста, себе отчёт, когда столь опрометчиво пытаетесь указывать что делать, неугомонный критик вы наш.

 

с утра вроде был. а что?

 

Но, нет худа без добра. Сразу после рождения Танюшки глава семейства вновь отправляется в места не столь отдалённые на четыре года. Ирина Аркадьевна, только ставшая мамой, вновь становится прежней Ирой – к ней возвращается детская радость жизни, хорошее настроение и самочувствие. Хотя роды были не очень удачные. Нет, нет, Танечка родилась здоровой и, на счастье матери и её родителей пошла в их породу. Просто, как сказали врачи, роженица немного «замучила» новорождённого – он долго не хотел выходить.

И ещё был один момент, омрачивший, вообще-то, легко прошедшие роды. Ирина Аркадьевна поступила в роддом поздно вечером в пятницу и родила уже ночью. И когда появилась Танечка, врачи, показав младенца матери, забрали ребёнка и ушли из палаты, оставив роженицу на столе, как они сказали «стекать».

И забыли.

Ирина же лежала, настолько счастливая тем, что она так удачно родила, что ничего и не замечала. Так она и пролежала до утра, даже не прикрытая, в палате с открытыми окнами, и мечтала и радовалась до утра. Она потом и подружкам своим хвасталась, что «родила, как купила». Утром её, голую, обнаружила, лежащей на столе, нянечка, пришедшая убирать родовую палату. Всё обошлось, и Ирина Аркадьевна не пострадала, и из врачей никого не наказали. Танюшка быстро росла и всё больше становилась похожей на маму.

 

Потом было возвращение Николая, рождение Игорька и новая «ходка» мужа. Ирина больше его не ждёт и подаёт на развод. Теперь она свободна.

Она всё также работает в садике. Она по-прежнему мила и огромные глаза её всё также радостно и удивлённо смотрят на мир. Она такой же романтик, что и прежде. Всё также папы любуются красивой воспитательницей. Ходит сюда специально и молодой папа Евгений Андреевич. Он восхищён Ирой и, находясь в садике и видя девушку, не может оторвать от неё взгляда. И, как умеет, скрывает своё восхищение, чтобы не смущать её. Он приходит забирать свою дочку Лизу. Лизе четыре года, сам Евгений Андреевич на пару лет старше Иры.

И вот, однажды, Евгений Андреевич, набравшись храбрости, робко предложил Ирине вечером прогуляться. Ира согласилась. Потом прогулки повторялись и, как-то, они оказались в квартире Евгения. Тот готовился к этой встрече и подстроил и подгадал всё так, чтобы они были вдвоём, и не создалось никаких помех их уединению…

Девушка вела себя с достоинством и, когда ситуация потребовала принять решение и сказать да или нет, Ира, умница какая, сказала» «Евгений Александрович, а если мне понравится»?

... Евгений Александрович растерялся, а Ирина ловко вышла из этой пикантной ситуации.

 

Но, встреча их состоялась, состоялась в другой раз. Евгений Александрович был так нежен, так внимателен, что Ирина впервые поняла, что она женщина, женщина, женщина. Она блаженствовала, она чувствовала, она узнала, как можно наслаждаться мужчиной. Его ласки, его движения доставали до глубин её души, она торжествовала. Единение двоих было абсолютным. Они даже закричали вместе и одновременно. Сердца их пели одну гармоничную мелодию. Ира, разрумянившаяся, впервые не стесняясь своей наготы, шепнула: «А мне понравилось». Её тело, казалось ей, парит над их ложем. Нежная истома разливалась по телу. Внизу живота всё онемело. Как и кончики пальцев и даже зубы. Казалось, так будет продолжаться вечно.

Двое любовников нашли друг друга. Природа создала их друг для друга. Встречи их стали праздником для обоих. Ирина ликовала, душа её пела. Она любит, она умеет любить, ей нравится любить.

 

"Я сравнил бы женщину со скрипкой

Что, любя, смеётся и рыдает,

Как её, струны касаясь гибкой,

С нежностью скрипач смычком ласкает.

И мелодия любви из сердца льётся,

От восторга, вызывая слёзы,

И артист с аккорда не собьётся –

Скрипка вся во власти виртуоза.

А смычок летает всё быстрей;

И, почти сознание теряя,

Женщина сгорает, как в костре,

От мгновений сладких замирая".

 

Неслышно упала ткань –

Теперь ты смелее будь,

Смущенья пройдена грань –

Сама направлю твой путь.

Руки встретились там –

Нежных касаний игра.

Тебе себя я отдам,

Я знаю, когда пора.

Чувствуя близости трепет,

Сладко заныло внизу,

Под губ бессмысленный лепет,

Любви источаю слезу.

Весь на ладони он, здесь,

С нежностью вдоль скользя,

Я чувствую, что ты есть

И мне без тебя нельзя.

Любовь в меня ты сочишь.

Уже не молчу – кричу,

Мой крик как искра в ночи,

Прижавшись к плечу, лечу.

И следует миг – твой крик,

Разинутый рта проём.

В этот блаженный миг

Поём об одном, вдвоём.

В восторге лежу, дрожу –

Теперь-то можно дышать.

Ты знаешь, что я скажу:

– Я снова хочу летать».

 

белый стих:

Сожжение на костре. 1666 год.

Его ведут на казнь, на смерть. Ведут под звон колоколов.

Он не боится, он идёт, он знает, что сейчас умрёт.

Он чувствует, что всё, жизнь для него закончилась.

Его участь неизбежна, его судьбу не изменить,

Ему последние минуты на земле осталось жить.

Закрыл глаза и вспомнил жизнь, всю жизнь, которую прожил,

Всё то хорошее, что предоставила ему она,

все самые счастливые моменты.

Он улыбнулся, по щеке текла слеза,

Мужская горькая слеза,

И для него она стала последней.

Открыл глаза. Увидел свет,

Последний раз увидел солнце, небо, зелень…

Перед собой увидел доску,

К которой будет он привязан.

Вокруг – ликующий народ. Им весело! Их это забавляет.

Конечно, интересно посмотреть, как человек,

Не верующий в бога, погибает.

«Гореть ему в аду, нечистому!» - доносится со всех сторон.

И колокольный грозный звон стук сердца заглушает.

Противно. Но он, неверующий в бога, стоял

И гордо смотрел вдаль,

И взгляд его печален.

Его привязывали к доске,

Он не сопротивлялся.

Он глубоко дышал

И этим наслаждался.

И сердце не хотело умирать:

Так сильно билось,

Будто пыталось продолбить в теле выход

И убежать.

Не получилось.

Спросили нехотя его последнее желание,

Он не ответил.

И вот настала та минута,

Что жадно ждали зрители.

Костёр зажгли под вопли:

«Гори, юродивый!»

И он горел достойно, молча, стиснув зубы.

Кровь забурлила, закипела, лопнули сосуды.

Она вышла на свободу шипящими брызгами,

Запеклась на площади на память о погибшем.