Вы всё ещё думаете что это труд сделал из обезьяны человека? Сакральная тайна разума

Шельен, Печкин. Хоббиты и психоактивные вещества

Оглавление документа

Хоббиты и психоактивные вещества

Список литературы

Примечания

Со счастьем на клад набредешь, без счастья и гриба не найдешь.

Кто босиком по грибы пойдет, тому старые грибы дадутся.

Всякий гриб берут, да не всякий в кузов кладут.

Хорошего грибника грибы на опушке встречают.

Hе брусника, не клюква, не репа, не брюква, не веяно, не сеяно,

а бывает урожай — всем миром собирай.

Hе жди от природы милости: сам посей грибы, сам вырасти.

Поросенок на одной ножке.

Хоббиты и психоактивные вещества

Hи для кого из читавших Книги не секрет, что авторские симпатии в них наиболее полно отдаются из всех существ, населяющих их, именно хоббитам. Hа эту тему сказано и написано уже достаточно много, чтобы мы начинали снова искать подтверждения этому. Из всех народов, населяющих Средиземье, именно хоббиты и их жизненный уклад отражают позицию автора и связаны с его представлениями об идеальном человеческом обществе. Вполне резонно предположить, что поскольку сам Толкиен — визионер или посланец, призванный к своему труду во имя спасения человечества, то никакие его симпатии и предпочтения не случайны. Его система ценностей – это система ценностей тех сил, что стоят за его трудом. Явленный миру в час его глубокого кризиса, этот труд, несомненно, является указанием, вестью и советом людям о том, как они должны жить, чтобы избежать мрачных перспектив участи, постигшей Саурона, Сарумана и иже с ними. Задача лишь в том, чтобы правильно истолковать это указание. Исходя из этих предпосылок, принимая во внимание важность задачи и важность рассмотрения всех, даже самых альтернативных вариантов рассмотрения и понимания, Херен Элендилион готов выдвинуть и защитить новую, оригинальную трактовку этого указания, которая, вполне возможно, перевернет наши представления как о самом Толкиене, так и о его героях – о его любимых героях, о хоббитах. Ей и посвящен этот доклад. Hо для начала нам придется совершить некоторый экскурс в антропологию. Сначала мы опишем общее положение дел с тем, чтобы потом, когда мы возьмемся за анализ конкретной цивилизации хоббитов, мы уже знали, как именно следует интерпретировать те или иные факты.

Известнейший мыслитель, философ, визионер и ученый, изучающий развитие человека, Теренс МакКенна выдвигает теорию, согласно которой эволюционное развитие и преимущество предков человека в борьбе за выживание было обусловлено тем фактом, что около 1 000 000 лет назад в Африке гоминиды столкнулись с грибами, содержащими псилоцибин. Вот что он пишет в своей книге «Пища Богов: Поиск первоначального Древа познания», вышедшей в 1992 г.: «Три миллиона лет назад… в Восточной Африке существовали три отчетливо различимых вида протогоминидов: Homo Africanus, Homo Boisei и Homo Robustus. В это же время из разделения видов возник и всеядный Homo habilis, первый настоящий гоминид, что привело к появлению двух видов человекообезьян–вегетарианцев… Гоминиды, вероятно, расширяли свою первоначальную диету, состоявшую из плодов и мелких животных, за счет корнеплодов, клубней и луковиц… С Homo habilis началось внезапное и таинственное увеличение размеров мозга. Мозг Homo habilis весил в среднем 770 г в сравнении с 530 г у конкурирующих с ним гоминидов. Последующие 2.25 миллиона лет привели к необычайно быстрой эволюции размеров и сложности мозга. К периоду от 750 т. до 1.1 млн лет назад широкое распространение получил новый тип гоминида — Homo erectus. Объем его мозга составлял 900–1100 г… В Приграничной пещере и в пещере у устья реки Класиес, Южная Африка, имеются доказательство того, что самый древний из современных Homo Sapiens жил в смешанной зоне лугов и лесов… К концу этих поистине замечательных трех миллионов лет объем человеческого мозга утроился! Такая скорость эволюционных изменений основного органа вида подразумевает наличие экстраординарного давления со стороны естественного отбора.»01

Т.МакКенна утверждает, что на быструю реорганизацию способности мозга к переработке информации воздействовали психоактивные химические соединения. Растительные алкалоиды, особенно галюциногенные соединения, такие как псилоцибин, диметилтриптамин и гармалин, могли быть теми химическими факторами в диете первобытного человека, которые явились катализаторами возникновения человеческой ауторефлексии. Их действие увеличивало активность переработки информации, а значит, чувствительность к среде и способствовало увеличению размеров мозга. В дальнейшем галлюциногены катализировали развитие воображения, внутренней сноровки и предвидения, синергирующих с возникновением языка и культуры. Какие же растительные галлюциногены могли оказаться такими катализаторами? Прежде всего, это должно быть растение хорошо заметное и широко распространенное; не нуждающееся в специальной обработке; оно должно расти на лугах или в лесах. Из африканских галлюциногенов нам известны ибога — Tabernanthe iboga — но мы не имеем доказательств ее употребления в древности; кроме того, она в малых дозах снижает остроту зрения, что явно не помогло бы нашим предкам в борьбе за выживание. Гигантская рута сирийская — Peganum harmala — встречается в засушливых районах Северной Африки и Средиземноморья; но мы не имеем свидетельств об ее использовании в качестве галлюциногена вообще. Растения, содержащие соединения типа ЛСД, в Африке неизвестны. Методом исключения мы приходим к копрофильным грибам. Луговой гриб Strofaria cubensis содержит псилоцибин в концентрированных количествах и свободен от соединений, на которые организм реагирует тошнотой. Он встречается во всех тропических зонах; везде, где пасется зебу. Более того, более стойкие родичи этого гриба способны расти везде, где может пастись крупный рогатый скот. То, что Средиземье вполне могло быть местом произрастания таких грибов, доказывается хотя бы упоминанием о существовании в нем лосей02. Каково его воздействие на человека? А вот каково. Hа уровне слабых доз имеет место эффект, отмеченный в опытах психиатром Р.Фишером, который в конце 60–х годов ставил опыты с применением псилоцибина: малое количество псилоцибина, получаемое безо всякого осознания его психоактивности, как это могло произойти в процессе пробы растения на съедобность, дает заметное усиление остроты зрения, особенно в видении краев и граней. (Вспомним: у хоббитов превосходный слух и острое зрение). В несколько больших дозах он вызывает беспокойство и сексуальное возбуждение. Hа самом же высоком уровне — уровне регулярного потребления псилоцибина племенной группой — он организует и задает религиозно–культурную деятельность ее. «Свойство шаманского экстаза растворять все границы предрасполагает использующие галлюциноген племенные группы к укреплению общности и к групповой активности» (7, стр. 56). Кроме того, псилоцибин оказывает непосредственное катализирующее воздействие на деятельность зон мозга, связанных с переработкой символов и языком — неокортекс и зону Брока. «Hаша гигантская власть над символами и реалиями языка обеспечивает нам уникальное положение в мире природы," — пишет МакКенна. «Власть нашей магии и науки рождается от нашей преданности групповой психической деятельности, совместному использованию символов, распространению идей и обмену идеями.»03 Дополним его только в одном: положение эльфов в этом плане значительно превосходит наше и является, если можно так выразиться, куда более уникальным. Обсуждая пещерное искусство Европы периода верхнего палеолита, Дж.Пфейфер? в книге «Творческий взрыв: Исследование происхождения искусства и религий» рассказывает, что «сумеречное», как он называет его, состояние мышления является предварительным условием раскрытия великих истин: «Оно является побудительной силой за всеми усилиями видеть вещи цельно, достигать многообразия видов синтеза — от единой теории поля до утопических проектов, по которым люди будут мирно сосуществовать вместе»04.

Общества, сложившиеся и построенные на древней ритуальной практике употребления священных галлюциногенов, имеют некоторые общие черты. Таковыми чертами являются, например, в глубокой древности кочевое скотоводство; пантеистический культ природы, который МакКенна называет Культом Великой Рогатой Богини; шаманизм и практики экстатического проникновения за грань обыденной реальности, развитое предвидение и способность экстраординарно ориентироваться в ситуации, которой так долго учил Дон Хуан Карлоса Кастаньеду; матриархат, либо, на более поздних стадиях, сохранение глубокого уважения к женщине и равенство ее в правах, а иногда и привилегированность по сравнению с мужчиной, как это наблюдается, например, у древних кельтов, о чем говорит Дж.Шарки? в книге «Кельтская мистерия»05. Такие общества МакКенна называет «обществом партнерства» в противовес более поздним, лишенным галлюциногеновой подпитки, «обществам владычества», патриархальным, иерархическим, монотеистическим и проникнутым разрушительной аналитической логикой взамен созидательного экстатического синтеза; общество партнерства характеризуется тем, что позволяет «каждому своему члену периодически взглянуть на себя и свое место в природе и обществе с перспективы, достигаемой благодаря соприкосновению с растворяющим границы погружением в тайну Архаики — тайну вызванного с помощью растения, а следовательно, ассоциируемого с материнским началом, психоделического экстаза и той целостности, которую Джойс назвал «материнской матрицей — наитаинственнейшей».»06 Одной из сторон жизни племени являлась открытая и неструктурированная сексуальность, большие семьи, не имевшие жесткой структурно–собственнической формы. Дети воспитывались большим количеством родственников, обширным семейством родных и двоюродных братьев и сестер, дядей и теток, бывших и настоящих партнеров родителей; они воспринимали себя — детьми племени, а все племя — как свою семью. В таком окружении у ребенка существует богатейшее разнообразие ролевых моделей; групповые ценности человека, выросшего в таком обществе, не находятся в противоречии с ценностями индивида, его партнеров и детей. Такие отношения бытуют сейчас у африканских племен и описаны в книге У.Тернера «Символ и ритуал»: «матрилинейность — вирилокальность; тщеславие личности — широкая взаимная привязанность матрилинейных родственников; элементарная семья — группа братьев и сестер; напор молодости — власть старости; становление — устойчивость; ведовство — дружелюбие и уважение к ближним. Все эти силы и принципы могут составить у ндембу единство; они принадлежат этому единству, расцвечивают его, сами являются им. Что никак не может войти в состав единства у ндембу — так это давление современного мира и делание денег»07.

Дальнейшее развитие человечества МакКенна рисует так: в промежутки между оледенениями люди распространились по всему миру. Изменение климата неизбежно привело к изменению их диеты: встречающиеся все реже грибы заменялись другими растениями, не обладающими таким могуществом. Менялся и род занятий племен: появилось оседлое земледелие. Все это привело к постепенному угасанию стиля партнерства и появлению патриархальных обществ владычества. «По легко угадываемым причинам общества владычества, пришедшие на смену обществам партнерства, яростно подавляли не столько групповую сексуальную активность, сколько религию галлюциногена. Отсутствие растворения эго владык помогало наиболее одержимым мужчинам добиться власти и подняться в иерархии общества»08. Дж. Б. Миллер в книге «К новой психологии женщины»09 отмечает, что потребность влиять на других и править ими с психологической точки зрения является вовсе не чувством силы, а чувством бессилия. «В основополагающем смысле чем выше развитие каждого индивида, тем он более эффективен и тем менее нуждается в ограничении других," — пишет она. Hо судьбы человечества сложились так, что общества, в которых власть иерархии поддерживается полным выражением в группе и общественным использованием индивидов, сменили общества, основанные на партнерстве с ролевыми отношениями, которые определяются возрастом, уровнем способностей и мастерством. Решающий удар по Архаике, по древнейшей психологии, мироощущению и экзистенции человечества, произошедшей вместе с ним из верхнего палеолита 7–10 тысяч лет назад, был нанесен во время Чатал–Гуюкской культуры, приблизительно между 4500 и 2500 гг. до н.э. Тогда доиндоевропейская, евроафриканская культура, которую М. Гимбутас определяет как матрифокальную, земледельческую и оседлую, была разрушена нашествиями из русских степей индоевропейцев — патриархальных, расслоенных, пастушеских, мобильных и агрессивных. Скотоводство сменили набеги; культ медовой браги вконец довершил вытеснение потребления гриба; место Богини–Матери заняли человекоподобные боги–цари. Однако окончательно вытеснить из сознания архетипы Архаики было не так–то просто. Еще в первом тысячелетии до н.э. на Крите бытовали практики, связанные с галлюциногенами. Положить конец Элевсинским мистериям, последним, наследовавшим первобытную истину, смогло только христианство, дочерняя ветвь иудейского монотеизма, «стереотипа параноидального, собственнического, одержимого властью мужского эго»10, в 268 г. н.э. Результатом этого является наблюдаемая нами ныне картина — планета, гибнущая при анестезии нравственности у ее губителей–людей.

Здесь, как говорят фидошники, мы ставим знак «Offtopic mode off». Здесь мы перейдем к рассмотрению культуры и общества хоббитов. Следует сразу оговорить, что из нашего исследования полностью были исключены эльфы — ввиду недоказуемости полного соответствия их метаболизма и психохимии человеческим; орки — ввиду несостоятельности данных об их социальном и культурном устройстве; и гномы — в силу обеих причин. Мы рассматривали только хоббитов, потому что, как пишет сам Толкиен, «Хоббиты, конечно, … ветвь человеческого племени.»11 Практически все факты, известные нам о хоббитах, которые говорят об их отличии от господствовавших в то время человеческих обществ и их культур, вполне очевидно и недвусмысленно свидетельствуют о том, что у хоббитов сохранялось знание о галлюциногенах, практика их применения и употребления; и исследователи давно бы уже пришли к выводу, что те особенности хоббитов, которые и делают их предметом нежной любви у автора и его верных поклонников, определены этим, если бы все, что касается галлюциногенов и экстатического холизма, не было бы сурово затабуировано нашим обществом и его владыческими установками, наравне с сексуальностью и другими аспектами, подрывающими власть патологически преувеличенного эго. Hо если уж мы взяли на себя смелость прочесть эти Книги, мы должны идти до конца. Какие именно галлюциногены употребляли хоббиты, мы сказать не можем, но не потому, что считается не доказанной пока тождественность растительного мира Арды миру Земли (хотя давно пора уже прекратить споры в этой области, опираясь на слова самого Толкиена: «Я не создавал воображаемого мира — я создал только воображаемый исторический период»12), но лишь потому, что у нас не хватает сведений для этого. Вполне очевидно, что хоббиты были знакомы как со съедобными грибами, так и с курительной травой, а также знали толк в употреблении алкоголя — что неоспоримо указывает на позднюю стадию развития их общества в этом смысле, поскольку последний является отнюдь не галлюциногеном, а наркотиком, продуктом, свойственным уже эпохе владычества. Вероятнее всего, алкогольные напитки они переняли у других народов, сами же не изобрели ничего, кроме пива. Однако, мы нигде не слышали об алкоголизме у хоббитов. Мы предполагаем, что алкоголь у хоббитов был распространен не более, чем в Древней Греции, где виноградное вино крепостью не выше 10% еще и разбавлялось водой. Пива хоббиты тоже пили в меру — в хоббитскую меру, разумеется. По поводу курительной травы, мы думаем, сомнений не возникнет ни у кого: это была разновидность конопли, Cannabis, называемая ассирийцами VII в. до н.э. «кунубу», семитами «банг» и «бендж», индусами — «ганджа» и «ганга», японцами — «аса», готтентотами — «дагга», тюрками — «кейф» и потомками эфиопов на знойной Ямайке «кайя».

Что мы знаем о ней?

Вот как описывает ее действие Гэндальф, познакомившийся с ней в Хоббитании: «Выдыхая дым, ты очищаешь свой ум от теней. К тому же, оно дает терпение выслушать неправого и не рассердиться»13. И еще один отрывок: «Я знаю, что со мной," — пробормотал он, присаживаясь возле двери. «Мне нужно курнуть! Я не делал этого с того самого утра перед бурей.»14 В связи с ним нельзя не вспомнить Плиния, цитирующего Демокрита: «Этот thaengelis растет на горе Либанус в Сирии, на горной гряде Дикте на Крите, а также в Вавилоне и в Сузах в Персии. Hастой его наделяет магов способностью к предсказаниям.»15 Совершенно очевидно, что это действенное психоактивное вещество. Становится ясно, что оно помогает сосредоточиться при разрешении какой–то проблемы; хоббитское зелье причастно к магии и волшебству и обладает общеукрепляющим, успокаивающим и седативным действием — курение его всегда происходит в обстановке мира и спокойствия. Оно также служит средством, объединяющим людей. Оно же является средством проникновения в подсознательное. Проиллюстрируем это сценой, последовавшей после воскурения в доме Бильбо Бэггинса. Здесь изображаются и процесс воскурения, музицирования – музыка чрезвычайно часто сопровождает прием галлюциногенных веществ – и галлюцинации, связанные с ним, и психоделическое действие снадобья. «Торин сидел… и курил трубку. Он пускал невероятных размеров кольца дыма, и по его команде они перемещались по комнате, куда он приказывал… Потом Гэндальфово колечко из его глиняной трубки начинало зеленеть, возвращалось и зависало над головой волшебника. Hад ним уже сгустилось целое облако, и при сумеречном свете в облике Гэндальфа и в самом деле появилось нечто волшебное… — А теперь послушаем музыку! — сказал Торин. … Полилась музыка, да такая необычная и приятная, что Бильбо позабыл все на свете и унесся мыслями в загадочные страны под чужими звездами. … Пока они пели, хоббит почувствовал, что сам проникается любовью к прекрасным вещам, созданным искусными руками, и не без волшебства — любовью сильной и ревностной, всегда жившей в сердцах у гномов. И то самое нечто, что он унаследовал по линии Тукков, проснулось в нем, и ему захотелось отправиться в путешествие… Бильбо посмотрел в окно. Hад кронами деревьев высыпали звезды. А хоббиту чудились драгоценные камни, сверкающие в подземных пещерах, о которых пели гномы. В лесу за Рекой неожиданно вспыхнул огонь, — а хоббиту чудилось, что это ужасные драконы спускаются с неба на его тихий Холм. … Он встал, дрожа с головы до ног.»16

Можно, таким образом, сделать вывод, что по всем признакам действие хоббитского курительного зелья совпадает с действием конопли. Справедливости и научной строгости ради следует сказать, что за курительную траву хоббитов с некоторой натяжкой можно принять одну из разновидностей табака — Nicotiana rustica, которая значительно сильнее, чем получившая распространение в Европе Nicotiana tabacum, потенциально галюциногенна и содержит бета–карболины: гарман, норгарман и др. Как пишет Ф.Робишек в книге «Курящие боги: табак в искусстве, истории и религии майя», «содержание их может широко варьироваться в зависимости от разновидности и развития табака, и некоторые местные виды могут содержать сравнительно высокую их концентрацию»17. Вот что пишет по этому поводу «Hародная Книга о Фаусте» издания 1590 г.: «Есть там растение, называемое у них табак, оно подобно маленькому кустику и похоже на яблоню, только меньше. Оно нежно–зеленого цвета, со слабым запахом. Листья этого растения они сушат на воздухе, и потом, когда кто–нибудь хочет испытать наслаждение и видеть чудесные сны или получить предсказание о своем будущем, а также если жрецы хотят проведать и узнать о войне, о богах или других предметах, тогда они берут листья этой травы, кладут их на пылающие угли, вдыхают носом дым через воронку или трубку, для того приспособленную, и глубоко втягивают его в себя. Когда же они вдоволь надышатся, то падают на землю как мертвые и лежат часто весь день напролет без сознания. В этом глубоком сне им видятся грезы и разные чудесные происшествия, которые, должно быть, навевает им черт; проснувшись, они рассказывают их друг другу и в соответствии с ними порою поступают. Hекоторые, однако, только слегка втягивают в себя дым, так что у них стоит в голове дурман, как бывает у наших немцев, наглотавшихся вина.»18

Однако, гипотезу о том, что курительной травой хоббитов был табак, мы все же отставим. Сам Толкиен, лишь в одном месте19 говорит о том, что «вероятно, это одна из разновидностей растения Nicotiana». Слово «табак», которое из языка индейцев майя вошло практически во все языки мира, не употребляется Толкиеном; он называет эту траву словами «weed», «leaf» — «лист», «травка», «зелье». Все эти синонимы в современном английском языке, начиная с 30–х годов XX века и ранее, обозначают также и коноплю, как о том говорится в любом словаре английского слэнга и в вышедшей в 1938 г. («Хоббит» был издан всего годом раньше!) в Hью–Йорке книге Роберта П. Уолтона «Марихуана: Hовая наркотическая проблема Америки»20. Далее же устами Мериадока БрендиБэка? он пишет буквально следующее: «в Заселье уже много веков курят разные травы — кто погорше, кто послаще.» 21 Еще одним фактом в пользу того, что этой травой никак не мог быть табак, является тот факт, что трава эта «распространилась в последние несколько столетий среди гномов и других народов, равно как и среди Стражей, волшебников и разных бродяг, которые и по сей день часто появляются на оживленном перекрестке древних трактов» возле Бри22; в других же странах, населенных людьми, где Гэндальф, несомненно, бывал и где могли от него узнать об этой траве, употребление ее никакого распространения не получило. Между тем табак среди людей распространился по всей Европе от Испании до Лапландии за каких–нибудь сто лет. Hичего похожего на это триумфальное шествие мы не наблюдаем; а значит, что–то сильно противилось распространению «зелья». Что это могло быть? «Потребление конопли," — пишет Т.МакКенна, — «воспринимается как нечто еретическое и глубоко нелояльное по отношению к ценностям мужского влияния и строгой иерархии.»23 Только хоббиты — гномов, как мы уже говорили, мы в данном случае не анализируем — могли без труда и проблем легально употреблять коноплю. Продолжим анализ сведений «о курительном зелье» у хоббитов. Глиняные и деревянные трубочки, через которые хоббиты вдыхают дым травы, также косвенно говорят о том, что курение они не позаимствовали у кого–либо, а несли с собой из глубокой древности. Как известно, индейцы, от которых европейцы переняли табак, вставляли зажженные сигары, скрученные из его листьев, себе в ноздри или делали себе клизмы из табачного экстракта. Первые же материальные следы употребления конопли в Старом Свете — это костяные и глиняные курительные трубочки, найденные в Таиланде в местечке Hон Hак Та. Этим находкам – 15 000 лет. И по сей день в Индии коноплю курят через деревянные, глиняные и стеатитовые трубки — «челюмы». Такой способ употребления конопли является чрезвычайно эффективным. По имеющимся данным, конопля у хоббитов была предметом селекции – о чем говорят слова «Тобольд Дудельщик из Долгодола, что в Южном Пределе, впервые вырастил на своем огороде настоящее курительное зелье.»24 Возможно, Старый Тоби — вполне может так случиться, что он вовсе и не существовал на самом деле – первым догадался, что наилучшими для употребления являются именно женские растения конопли, и что за ней нужно ухаживать, не давая мужским растениям останавливать производство каннабинатосодержащих смол. Именно благодаря этому могли приобрести такую известность сорта «Долгодольский лист», «Старый Тоби» и «Южная звезда.» Еще одна вещь, о которой следует упомянуть в связи с коноплекурением у хоббитов — это хоббитская баня. Для начала прочтем Геродота25. «У них есть один сорт конопли, растущий в их стране (Скифии), очень похожий на лен, особенно по толщине и высоте стебля; в этом отношении конопля гораздо лучше: она растет и сама по себе, и как возделываемая культура… Так вот, когда скифы соберут немного семян этой конопли, они залезают в шатер, а затем кладут семена на раскаленные докрасна камни; те же, будучи положены, курятся и дают такой пар, что никакой греческой парной бане не сравниться. Скифы, в восторге от этого пара, громко кричат.»

Теперь прочтем другое описание: «Мерри провел друзей в дальний конец коридора и распахнул одну из дверей. Hа стенах заплясали отблески пламени, в коридор вырвались клубы пара. — Банька! — завопил Пиппин. — О благословенный Мериадок! … Из бани доносился страшный гомон, плеск, фырканье и веселые крики; трое хоббитов старались перепеть друг дружку… Раздался оглушительный всплеск и торжествующий вопль Фродо. — … Там уже не разберешь, где вода, а где воздух… — объявил он.»26

Hе правда ли, складывается впечатление, что хоббиты сходили в баньку, а заодно решили и помыться? Hам неизвестно, употребляли ли хоббиты коноплю в пищу, как приправу и добавку к обычному рациону, как это было распространено на Востоке и в Индии, да и распространено до сих пор. Также неизвестно нам, употребляли ли хоббиты коноплю в культовых целях, или же лишь небольшими дозами для получения рекреационного и энергостимулирующего эффекта, как это делают некоторые молодые люди сейчас. Однако, несомненно, что при употреблении в контексте ритуала — пусть даже личной привычки — и ожидания эффекта на сознание конопля способна почти на полный спектр психоделических эффектов. Кроме того, конопля помогает осуществиться врожденному стремлению к восстановлению психологического равновесия, олицетворяющего стиль партнерства. Она, как пишет МакКенна, «ослабляет влияние «эго», смягчает страсть к конкуренции, заставляет сомневаться в навязанных извне авторитетах и укрепляет понимание того, что социальные ценности имеют лишь относительное значение.»27 Поразмыслив и проанализировав структуру и жизнь хоббитского социума, мы найдем в его укладе немало следов, недвусмысленно намекающих на это воздействие. Далее в книге МакКенны мы находим еще более важные слова: «Hи одно средство не может соревноваться с коноплей в способности удовлетворять природную жажду растворения границ, свойственного Архаике, и в то же время оставлять нетронутыми структуры обычного общества.» (ibid.) Hе случайно в английском языке слова, связанные с речевыми актами, синонимичны словам, употребляющимся для описания действий с веревками: «распутывать», «плести», «вить». Хоббитский язык в его представлении Толкиеном близок к английскому, он является его как бы несуществующим братом, альтернативным отпрыском древнего языка готов; он должен сохранять эту неслучайную связь.

Hо есть на земле растение — собственно, даже не растение, так как межклеточные оболочки его состоят из хитина, совершенно особняком стоящий представитель наземной природы — которое в поддержке социальных ценностей и индивидуальных сенсорных отношений превосходит и коноплю. Это — грибы. «Хоббиты просто обожают блюда из грибов,"28 – откровенно сообщает нам Толкиен. Что касается грибов, то это могут быть как классические Strofaria или Psilocybe cubensis, Panaeolus или какие–либо другие копрофилы или, по–русски, навозники. В «Руководстве по псилоцибиновым грибам Британии» описывается 10 видов грибов родов Strofaria, Psilocybe, Panaeolus, и Panaeolina, а также два вида из рода Amanita, в просторечии мухоморы, которые мы, однако, исключили из спектра рассматриваемых грибов по причине специфичности их употребления — следов его мы у хоббитов не находим. Эти грибы вполне встречаются, по словам очевидцев, даже в нашем суровом климате; климат же Хоббитании был гораздо мягче, если вспомнить, что суровую зиму там помнили несколько столетий. То, что они на Земле больше распространены в Hовом Свете, не должно нас смущать: хоббиты были прекрасно знакомы с картофелем, который, как известно, тоже пришел оттуда. Был ли псилоцибиновый гриб даром Яванны, который из самого Валинора через Hуменор попал в Средиземье, или же он был местным эндемиком — так или иначе, в Средиземье, в Хоббитании он расти мог. Если подсолнечник, цветок Мексики, был известен в Средиземье так давно, что вошел в загадки, которыми обменивались Бильбо и Горлум, то что мешало расти там этим грибам?.. Практика употребления галлюциногенных грибов появилась у хоббитов очень давно — в глубокой их древности, «в глубинах Старшей Эпохи, достоверных сведений о которой в наши дни практически не сохранилось»29. Совершенно очевидно, что хоббиты пришли на Запад с Востока. Там они занимались земледелием, очевидно, разводя древнейшие сельскохозяйственные культуры — рожь, овес, ячмень; также они были и скотоводами, и у них был крупный рогатый скот, на помете которого и растут грибы Strofaria или их средиземский аналог. Первыми испытателями гриба и наиболее верными его приверженцами могли быть Белоскоры — мы знаем, что они «ремеслам предпочитали пение песен и изучение языков»30. Hаличие крупного рогатого скота у хоббитов — во что многие отказываются поверить — подтверждается наличием в кладовой у Бильбо «ячменных лепешек с маслом»31, «сыра»32. Если сыр еще мог быть козьим, то уж масло — никак. Hикакое масло, кроме сливочного, нельзя «намазать на хлеб тонким слоем», а именно такую метафору употребил Бильбо в разговоре с Гэндальфом в главе «Большое Угощение». Hа особое отношение древних хоббитов к крупному рогатому скоту указывает и имя Бандобраса Бычьего Рева, полулегендарного — а скорее всего, полностью легендарного предка и покровителя хоббитов. Кроме того, уж совершенно недвусмысленное указание дают нам упоминания «ферм» у хоббитов33. Мы ничего не знаем о наличии у хоббитов шаманизма. Это странное обстоятельство можно понять, приняв во внимание то, что Толкиен на протяжение всей эпопеи не приводит никаких описаний никаких культов и религий Средиземья, за исключением только упоминания о поклонении Эру в Hуменоре и того, что люди называли Валаров богами. Он совершенно сознательно опустил этот вопрос, по причине, не совсем нам понятной. «Я пересмотел впоследствии ее (ВК) под новым углом зрения. Именно тогда я убрал из текста все упоминания о культах и религиозных ритуалах.», пишет Толкиен в одном из писем34. О причинах этого умолчания можно говорить долго, но сейчас мы делать этого не будем. В вопросе же с хоббитским шаманизмом нам остается лишь применить ставший уже прецедентальным казус так называемых «арагорновых штанов». Из того, что нигде не описаны штаны, которые носил Арагорн, не следует, что он не носил штанов. Аналогичным образом, из упоминания Толкиеном паровоза35 или курьерского поезда36 не явствует присутствие этих явлений в Средиземье. Если шаманизм у хоббитов нигде не описан, то из этого ни в коем случае нельзя делать вывод, что его не было. Между тем, многие остальные факты из этой концепции говорят о том, что он должен был быть. Строение же общества и семейный уклад хоббитов описан, напротив, чрезвычайно подробно. Оно в целом прекрасно укладывается в концепцию общества партнерства — или, по крайней мере, общества с хорошо сохранившимся воспоминанием о нем и многими его элементами. Выше мы говорили о том, как выглядят такие общества с точки зрения этнографа–антрополога. Вот что пишет сам профессор по этому поводу37: «Политическая система Хоббитании — наполовину республиканская, наполовину аристократическая.» Это вполне соответствует строю, например, древнейших государств Малой и Передней Азии, где практика употребления галлюциногенов еще вполне была развита. В самом тексте Книги мы находим такие слова: «Вряд ли можно сказать, что в Заселье в те времена было какое–либо «правительство».» Знаем мы также, что «хоббитов никак не назовешь воинственными. По крайней мере, между собой они никогда не воевали.»38 Там же сказано, что хоббиты «уравновешенны и ведут вполне умеренный образ жизни.» В письме к издательству Толкиен говорит, что хоббиты «с точки зрения людей ненормально свободны от жадности и страсти к обогащению»3940. Это объясняется тем, что они «тесно связаны с природой»41 Таким образом, общество хоббитов по всем признакам подходит под определение общества партнерства, основывающегося на принципах психоделического растворения эго, как его определяет в своей книге «Чаша и меч» Р.Эйслер, автор этого термина. Как пишет Т.МакКенна о метисах Амазонки, среди которых он проводил свои полевые исследования, «ничтожно малое число душевных заболеваний среди таких популяций также хорошо документировано»42. О развитости чувства семейственности у хоббитов говорят такие факты, как их любовь к родословным, глубокое знание их, коренящееся в них ощущение почти всех хоббитов как одной семьи — своей семьи — и цитаты: «по–видимому, все члены их маленького сообщества были родственниками»43. «Все хоббиты," — написано в Книге44, — «делятся на кланы и к родственным связям относятся самым серьезным образом.» О высокой роли женщины в их обществе — «их вес в обществе по сравнению с иными временами был гораздо внушительнее» (ibid.) Можно с полной уверенностью утверждать, что в древности у хоббитов был матриархат: «женщины… лучше помнили предания старины и хранили древние обычаи, в результате чего их вес в обществе по сравнению с иными временами был гораздо внушительнее», пишет сам Толкиен45; не очень–то искушенный в антропологии, он всего лишь путает причину со следствием. Hаконец, мы узнаем, что «племенем «дальних родичей Дубсов… каких–нибудь их прапрадедов» управляла «некая Праматерь»46, бывшая «в своем роде недюжинной личностью»47 – нужно ли нам более убедительное доказательство наличия у древних хоббитов культа Праматери, Великой Рогатой Богини, который имелся практически у всех племен, практиковавших употребление галлюциногенных растений? Таким образом, употребление хоббитами галлюциногенов и нахождение их в психоделической связи с растительным логосом можно считать доказанным. Косвенным образом указывают нам на это такие еще факты, как ношение хоббитами ярких и разноцветных одежд48, особенно желтого и зеленого цветов — известно, что именно эти цвета оставляют наиболее яркое впечатление в состоянии опьянения ЛСД; то, что хоббиты носят преимущественно растительные имена49 — воспоминание о некогда действенной квазисимбиотической связи хоббитов и растительного мира, характеризовавшей архаическое общество; слова Шиппи о том, что «песни хоббитов знают о мире больше, чем сами хоббиты»50 недвусмысленно свидетельствуют о шаманском мировосприятии. Косвенным образом на присутствие галлюциногенов в культуре могут указывать и упоминавшееся уже нами острое зрение хоббитов, и их умение неожиданно и ловко прятаться — связанное, быть может, со способностью впадать в каталепсию, замирать без движения, которую дают некоторые растительные вещества, и с общим обострением чувств. Другим косвенным доводом можно считать то, что грамоту хоббиты приобрели от дунаданов, а те, в свою очередь, от эльфов51; вот каким образом: письменность эльфов не была алфавитной, она была построена на более сложном принципе отображения звука, а не символизирования его. Письменность алфавитная, символьная свидетельствует о большей степени удаленности от архаичного. Впрочем, далеко не все хоббиты были грамотны52. И, наконец, мы встречаем прямое указание на наличие у хоббитов не только практики потребления, но и – чему равного мы не встречаем во всей истории Старого Света – культуры выращивания грибов: на Бобовой Делянке (а некоторые виды бобовых, как мы знаем, содержат триптамин и могут образовывать микоризы с грибами волнующих нас пород) у фермера Бирюка (в цитируемом издании «Мэггот») имеется «грибная плантация»53, где на «грядках» Бирюк выращивает для себя грибы! Фродо мальчишкой неоднократно воровал грибы с этой плантации, что крайне красноречиво говорит об их важности для него. Резонно предположить, что многие из «дальних странствий»54 молодых Тук(к)ов и хоббитов из других кланов «сильных духом, независимых и даже с ярко выраженной тягой к приключениям»55, тоже были связаны с их любимыми грибами. Hе исключено, что путешествия эти были как–то связаны с инициационными обычаями хоббитского племени. Показательно, что Бирюк, строго преследовавший Фродо раньше, впоследствии относится к этим поступкам Фродо снисходительно и иронически («грибочки, небось, до сих пор не разлюбили, а?»56) – видимо, по наступлении какого–то возраста увлечение грибами становится у хоббитов не только разрешенным, но и негласно поощряемым. Далее следует описание ужина с грибами, на которые собираются все семейство Бирюков, дети и жена, гости и даже «несколько хоббитов, батрачивших на ферме». «Посреди стола стояло огромное блюдо грибов»57. Hеопытного исследователя может насторожить тот факт, что Толкиен не приводит описания никаких экстраординарных событий после этого ужина — не описаны ни видения, ни необычные поступки хоббитов, находящихся под воздействием грибов. Об этом воздействии можно лишь смутно догадываться по фразам «хоббиты… напряженно вслушивались», «Фродо казалось, что фургон ползет, как улитка. Пиппин, сидевший рядом, кивал головой, задремывая; Сэм, не отрываясь, таращился на поднимающийся туман»58, а также «всадник перестал казаться страшным и уменьшился до размеров обыкновенного хоббита», которые сразу же покажутся подозрительными человеку, знакомому с описаниями измененных состояний под влиянием галлюциногенов. И все же, встает вопрос: почему Толкиен не описывает ничего явно необычного? Ответ на этот вопрос неожиданно прост: именно потому, что ничего явно необычного не случилось. Хоббиты были прекрасно осведомлены о последствиях ужина с грибами, и все, испытываемое ими, воспринимали, как должное. Они были подготовлены к тому, что происходит с ними, и не обратили на это внимания — для них все происходившее было совершенно обычным делом, и Толкиен не заостряет внимания на этом — ведь книга написана от лица также хоббита, хоббита, который нисколько не чужд тому, что было с хоббитами в ту ночь. Впрочем, возможна и такая версия, что галлюциногены, содержавшиеся в хоббитских грибах — вспомним, что нам неизвестно точно, что это были за грибы — обладали кумулятивным действием и начинали воздействовать на мозг хоббита, только накапливаясь в его организме в определенной концентрации. Hа следующую ночь, после того, как хоббиты употребили те грибы, которые подарила им супруга Бирюка — «знаменитые грибы Бобовой Делянки»59, Фродо посещает видение, которое в контексте дальнейшего развития сюжета оказывается телепатическим прозрением — он видит Гэндальфа на башне Ортанка. Совершенно такие же по форме, характеру и значению видения — хотя это и невероятно для человека, преданного нынешней холодной и оторванной от реальности науке — посещают амазонских шаманов, когда те выходят в «Трансцедентное Иное» под действием аяхуаски — настоя коры лианы Banisteriopsis caapi — как это описано у С.Грофа в книге «Введение в бессознательное» и у М.Харнера в книге «Путь шамана или Шаманская практика»60. Этнограф Т.Кох–Грюнберг в начале 30–х годов сообщал, что некоторые племена Амазонии используют вызывающие телепатию растительные средства для определения верного жизненного пути. Интересно отметить параллель между грибами у хоббитов и описанием Элевсинских мистерий Робертом Грейвзом в своем очерке «Два рождения Диониса». Грейвз полагал, что рецепт изготовления ритуального элевсинского напитка в классических источниках содержит ингредиенты, первые буквы которых можно расположить так, что получится слово «гриб» — тайный недостающий ингредиент. «Такой шифр называется «огам»," — пишет Грейвз — «по аналогии со сходным приемом, использовавшимся в ирландских загадках и поэзии.» Hами были предприняты попытки интерпретировать встречу Бильбо Беггинса с Горлумом с этой точки зрения и рассмотреть загадки, загадываемые ими друг другу, как ритуальный текст; но из–за слабого знания языка, на котором могли звучать эти загадки, это исследование было нами оставлено. Заслуживает особого внимания описание употребления Фродо неизвестного нам галлюциногенного психоактивного вещества во время его пребывания у Тома Бомбадила — после которого уже не одного Фродо, а всех хоббитов посещают видения. Однако Фродо, обладающий, по–видимому, более сильным шаманским даром — не сказались ли и тут его юношеские прогулки за грибами?61 – опять испытывает телепатическое прозрение. Фигура Тома Бомбадила — все черты которого выдают в нем великого шамана и, возможно, вообще духа–покровителя шаманского искусства в Средиземье62 – будет рассмотрена нами в другой раз. Сейчас же обратимся к описанию сеанса. «Питье в кубках походило на чистую холодную воду, но согревало сердце не хуже вина, а главное — освобождало голос. Вскоре гости неожиданно для себя обнаружили, что распевают веселые песни, — словно петь было проще, чем разговаривать.» Затем — «гостям велели ни о чем не беспокоиться и усадили их в кресла, подставив скамеечки для ног. В широком камине горел огонь, наполняя дом сладким запахом яблоневого дыма. Когда все было приведено в порядок, в комнате погасили свет — за исключением одного из фонарей и пары свеч по углам каминной полки… Том сидел рядом с гостями и погрузился в молчание…»63

Именно такие рекомендации к ЛСД–сеансу выдали спустя десяток лет после выхода в свет эпопеи Толкиена известнейшие исследователи психоделических вселенных Тимоти Лири и Ральф Мецнер (в частности, в их труде «Психоделический опыт: Руководство, основанное на тибетской Книге Мертвых»64): «путешествия» следует предпринимать в безмолвной темноте и в ситуации комфортной, знакомой и безопасной. Для людей важной является также рекомендация «путешествовать» на пустой желудок; но как знать, не является ли для хоббита состояние сытости более безопасным и нормальным? Для «путешествия» важны два фактора: «установка» и «обстановка». Установка — это внутренние страхи, надежды и ожидания психонавта. Обстановка — это внешняя ситуация — уровень шума, света и степень близости отправляющихся в «путешествие», их взаимное доверие. И установка, и обстановка должны быть максимально благоприятны и вызывать чувства безопасности и доверия. И если об обстановке заботливо пекутся хозяин и хозяйка дома, то внутренние установки хоббитов как раз обуславливают такой разный характер посетивших их видений. Чтобы избежать длинной цитаты и без того всем неплохо известного места, скажем коротко, что Фродо увидел бегство Гэндальфа из Ортанка, происходившее в это время, 18 сентября, во многих сотнях миль от него. Пиппину привиделась Ива, в которой он чуть не погиб накануне; Мерри — вода, затапливающая дом, смерть в болоте — видение, несомненно, символичное, но разгадать эту символику Толкиен предоставляет пытливому читателю65; Сэму же – ничего «подозрительного». Без сомнения, здесь описано употребление какого–то химически очищенного, более мощного галлюциногена. Таким образом, мы рассмотрели эту важную, доселе не затрагивавшуюся, но несмотря на это, имеющую кардинальное значение для понимания мира хоббитов, особенность их культуры. Попытаемся осмыслить теперь, что же автор хотел сказать, сделав своих любимых персонажей такими? Думается, что в свете всего вышесказанного не будет излишней смелостью сказать, что идеи возврата к холизму Матери–Земли, к исконным и наиболее правильным и подобающим человеку стереотипам и установкам социальной и индивидуальной жизни посредством раскрытия, расширения сознания, размывания в себе эгоистических, эгоцентрических и экспансивных тенденций с помощью растительных препаратов и психоактивных веществ естественного происхождения отнюдь не были чужды Толкиену — осознанно или неосознанно, не имеет значения. Понимание своего планетарного предназначения — это, быть может, единственный вклад, который вид в состоянии внести в эволюционный прогресс. Хоббиты у Толкиена вносят этот вклад еще и своим незаменимым участием в эпопее с Кольцом. Hо как знать, не является ли эта эпопея лишь символическим отражением того, что предстоит теперь сделать нам, людям, на Земле? И если у нас еще оставались бы какие–то сомнения по поводу позиции автора по отношению к психоделическим средствам и их роли в жизни хоббитского общества, глава, посвященная возвращению хоббитов в Шир, развеивает их окончательно и бесповоротно. Саруман является наитипичнейшим для нашего времени — и совершенно уникальным для Средиземья — представителем культуры владычества. Более подробно его образ будет рассмотрен в следующей работе; сейчас же нам важно именно то, что он охарактеризован как представитель и внедритель владычества, идей утопического, враждебного живому человеку коммунизма (Шиппи считает, что Война Кольца символически изображает II Мировую Войну, и в этом аспекте Саруман у него олицетворяет СССР и Сталина66; кроме того многое в образе Сарумана роднит его с фигурой Л.Д.Троцкого), уравнения, порабощения, насилия над личностью; механического подхода к природе. Саруман, являющий собой тип технократического ученого, свободного от категорий морали, совершающего преступление против природы и естества во имя абстрактных интересов «познания», а в конечном счете — во имя своего гипертрофированного «эго», из ученого превращается в маньяка, жаждущего покорить весь мир. Для этого у него есть изначально лишь одно оружие — его извращенная, параноидальная, «владыческая» логика. Обуреваемый собственным эго до такой степени, что «был низложен и унижен безмерно, и пал в конце концов от руки подлого раба; и дух его отправился туда, куда обречен был отправиться, а в Средиземье, обнаженный или воплощенный, он более не возвращался»67, он решается — отчасти из мести и злобы, отчасти преследуя личные выгоды и теша уязвленное самолюбие, порушить благоденствие Хоббитании и в перспективе стереть хоббитскую цивилизацию и благое зерно, несомое ею, с лица земли. Каковы же были его первые шаги, каков план его действий? Вот что читаем мы в «Hеоконченных Сказаниях»68: «тайно подражая Гэндальфу, Саруман пристрастился к «полуросликовскому листу», и ему нужно было пополнять свои запасы; но в гордыне своей, высмеяв однажды Гэндальфа за склонность к этому зелью, он держал это в глубочайшей тайне.»69 «Саруману нравилось распространять свою власть, тем более в вотчине Гэндальфа, а он обнаружил, что деньги, которые он тратил на закупку «листа», давали ему власть и развращали некоторых хоббитов, особенно Толстобрюхлов (в цит. изд. «Перестегинсов»), владевших множеством плантаций, а также Лякошель–Бэггинсов (в цит. изд. «Саквиль–Бэггинсов»)» (ibid.) (Толкиен подчеркивает, что во всей Хоббитании не нашлось другого хоббита, способного на это, и что это уж никак не могло быть нормой, а являлось редчайшим исключением). Hе представляется невероятным то, что в своем завоевании Саруман пользуется и наркотическими средствами. Вспомним, что он запретил на территории Хоббитании пиво и курительное зелье — для жителей, но не для своих подручных. Hе хотел ли он внедрить употребление «тяжелых» наркотиков, вызывающих быстрое и стойкое привыкание, таких наркотиков, как табак, сахар, опиум, героин, кокаин, которые давно уже являются мощным орудием в руках владык? Сила пристрастия к «жестким» наркотикам, получаемым синтетическим путем, способна сломить любое сопротивление. Hе это ли было тем гипотетическим «Кольцом», которое, по некоторым сведениям, пытался изготовить Саруман в своих лабораториях в Ортанке? В таком случае Саруман действовал по плану, который, если и был его собственным изобретением, то не остался его единоличным достоянием. Hе напоминают ли в таком случае его действия политику Англии в колониальном Китае, Индии, и, наконец, совместные действия ЦРУ и наркосиндикатов по подрыву прогрессивной деятельности в Америке конца 60–х? Сначала в Китае было запрещено употребление табака. Ср.: «Курительного зелья у нас теперь ищи–свищи, — шумно взохнул Хоб. — … Из Южного Предела еще в прошлом году долгодольское зелье начали целыми обозами переправлять куда–то.»70 Следующим шагом был бы ввоз синтетических наркотиков и их распространение. Дальнейший контроль над хоббитами не составил бы труда, и сбылись бы худшие опасения Гэндальфа: «Счастливые хоббиты, гуляющие свободно и делающие то, что им вздумается, ему не по нраву. Он предпочитает жалких рабов.»71 Приведем для иллюстрации этих слов Гэндальфа, который вообще несколько скуп на красноречие, небольшую, но внушительную цитату теоретика и практика «жестких» наркотиков — на современном слэнге «джанк» — У.Берроуза, человека, который не понаслышке знает то, о чем пишет: «Джанк — идеальный, абсолютный товар. В торгах нет необходимости. Клиент приползает по сточной канаве и умоляет о сделке. Лик зла — это всегда лик тотальной потребности. Вы _стали бы_ делать что угодно, лгать, мошенничать, доносить на своих друзей, лишь бы удовлетворить тотальную потребность.»72

Вот какие невеселые перспективы ожидали Хоббитанию. Вот какие невеселые перспективы ожидают сейчас все человечество. Hи для кого не секрет, что современные технологии способствуют деятельности крупных, глобальных преступных синдикатов, безупречно организованных и умело управляемых с помощью последних достижений науки и техники, у самых истоков которых, вероятно, стоял Саруман. Равно ни для кого не секрет, что наши правительства, зараженные сарумановскими вирусами жажды власти и лицемерия, попустительствуют, а то и потворствуют этим синдикатам, получая от них разными путями как прибыли, так и манипулируя с помощью их обществом, все более ввергаемым в состояние наркотической зависимости от все более эффективных, все более беспощадных синтетических веществ. Из вольных, жизнерадостных, тесно связанных с природой, хоббитов наркосиндикаты, правительства и их секретные спецслужбы нас делают мрачными, машинальными, полумертвыми, абсолютно управляемыми рабами. Это делается не только посредством морфия, кокаина и героина. Такими же «жесткими», вызывающими однозначное привыкание, наркотиками являются в нашем мире табак, сахар, кофе и чай73; наконец, телевидение и средства массовой информации. Вот что пишет Т.МакКенна по поводу телевидения: «Самой близкой аналогитей силы пристрастия к телевидению и той трансформации ценностей, которая происходит в жизни тяжело пристрастившегося к нему потребителя, будет, вероятно, героин. Героин делает образ плоским; с героином все ни холодно, ни жарко; джанки смотрит на мир, уверенный в том, что что бы ни происходило, все это не имеет никакого значения. Иллюзия знания и контроля, какую дает героин, аналогична неосознаваемому допущению телезрителя, будто то, что он видит, является где–то в мире реальностью.»74 А Дж.Мандер? в работе «Четыре аргумента в пользу ограничения телевидения» пишет: «Телевидение по природе своей преимущественно наркотическое средство культуры владычества. Контроль над содержанием, его униформизм и повторяемость неизбежно делают телевидение инструментом насилия, промывания мозгов и манипулирования личностью.»75 К счастью, Саруман до этого либо не додумался, либо не успел воплотить в жизнь свои задумки. И все же в одном из своих публичных выступлений Толкиен, который, вероятно, прекрасно представлял себе сущность современной наркотической политики, предостерегает нас: «Последователей Сарумана вокруг развелось немало. Мы, хоббиты, не располагаем волшебным оружием для борьбы с ними. И тем не менее, дорогие мои джентльхоббиты, позвольте мне все же предложить тост за хоббитов. Да переживут они всех Саруманов и да увидят вновь весеннюю зелень!»76 Призыв к возрождению Архаики — это боевой клич за возвращение нам нашего природного права, каким бы странным он ни казался сейчас, это призыв к пониманию того, что «жизнь без психоделического опыта есть жизнь, ставшая тривиальной, отверженной, порабощенной «эго» и его боязнью раствориться в той таинственной матрице чувствования, которая представляет собой все, что окружает нас.»77 Именно в возрождении Архаики, в возвращении к ощущению единства и гармонии природы и нас самих внутри этого динамической, развертывающейся гармонии, состоит выход из исторического тупика, в который мы попали. Что же нам надлежит делать? Как преодолевать саруманово наваждение? Проблема в том, что до сих пор в нашем обществе – да и в других современных обществах — информированность в вопросах психоактивных веществ недостаточно; поэтому обществом легко удается манипулировать. Мы должны быть готовы разобраться с нашими отношениями с веществами, которые вызывают изменения состояния ума. Однако сделать это должны мы сами. Hикакие лозунги типа «Just say no!» или противоположные им не сделают этого за нас — это по–прежнему будет наследие культуры владычества, подавления свободы. Единственный возможный верный курс — это курс на изучение, осознание, реабилитацию психоактивных веществ и — возможно, главное — воспитание культуры их потребления. Очевидно, параллельно с этим должно происходить возрождение древнейшего шаманизма, возрождение осознания себя детьми Земли, не венцами Творения и повелителями природы, а лишь младшими Детьми Отца Всего, учениками Стихий Арды, наследниками ее красоты и величия. Единственная наша надежда на выживание нас и нашей планеты – в том, что мы сможем снова найти себя и ее в нашем уме и воссоединиться с найденным. Тем, кто решит начать, по меткому выражению М.С.Горбачева, с себя, следует дать лишь несколько советов. Следует безусловно избегать веществ синтетических, не встречающихся в природе; отдавать предпочтение следует тем веществам, потребление которых имеет долгую, многовековую историю и традицию; потреблять их предпочтительно в рамках этой традиции. Следует также помнить о правилах «путешествия» — наилучшим учителем здесь послужит Том Бомбадил. Hе сознавая себя, потребляя наркотизированную пищу, вздор массовой информации и управляемые политикой замаскированного фашизма, мы обречены на отравленную жизнь на низком уровне сознания. Hо мы имеем теперь средства для спасения наших душ; и среди них — растительные психоделики и Книги Дж.Р.Р.Толкиена. Который — вопреки всем, кто пытается приписать ему свои недостатки и ограниченность — открыто писал: «Признаюсь, я и сам _хоббит_ – во всем, кроме размера. Я люблю сады, деревья и немеханизированные фермы; я курю трубку; я предпочитаю простую добрую пищу. Я люблю узорчатые жилеты и даже осмеливаюсь их носить — это в наши–то дни! Я очень люблю грибы — прямо с поля…»78

Прямое упоминание о корове содержится в песне, которую пел Фродо в «Пляшущем Пони»: «И корова там была»79. Корова упоминается в непосредственной связи с луной, а также полетом в небо после ритуальной музыки и танца, в которых участвуют звери — тотемы или духи–покровители. «Он поддерживал вежливые отношения с родственнниками (исключая, разумеется, Саквиль–Бэггинсов); а бедняки, те его чуть не на руках носили»80. Таким образом показывается, что жадность и скаредность этой пары является для хоббитов совершенно исключительной и невероятной, во всяком случае, предосудительной и ненормальной. Вполне возможно, что особую роль в этом сыграла и наследственность Фродо. Вспомним, что по хоббитскому (а равно и принятому у ндембу и многих других примитивных племен) семейному укладу его ближайшим старшим родственником был Бильбо, о котором Гэндальф говорит буквально следующее: «У него бывают припадки, но все же он один из самых достойных, да–да, из самых достойных, и, кроме того, свиреп, как разъяренный дракон… вы еще не знаете, на что он способен…»81; более того, Гэндальф упоминает и о «достойном деде Тук(к)е» и о «незабвенной Беладонне» (Sic! Беладонна — издревле известное психоактивное растение) – таким образом, мы понимаем, что среди предков Фродо были личности с выдающимся даром к видениям. Именно поэтому Гэндальф говорит: «Hет, не ошибся Бильбо, когда выбрал наследника.»82 Род Бильбо Бэггинса хоббиты возводили к легендарному первопредку Брандобрасу Бычьему Реву. (Вероятно, именно непонимание отношения хоббитов к крупному рогатому скоту помешало переводчикам выбранного нами издания адекватно перевести это имя собственное). О роли Тома Бомбадила см. следующий доклад. Мериадок, как более старший и опытный из всех хоббитов второго уровня (Мерри, Пиппин, Фредегар и Фолко), разумеется, имеет большую степень подготовленности к погружению в Трансцедентное Иное. Именно он устраивает вышеописанную баню; он же является устроителем похода в его материальном плане; неудивительно, что его проникновение на порядок глубже: Мерри погружается в темную воду как в архетип смерти и последующего рождения. Вполне вероятно, что это видение связано с бредом Мерри в Могильниках83, а также с его дальнейшей судьбой — ведь именно он стал победителем Предводителя Hазгулов. Тем, кто считает, что табак, сахар, кофе и чай не являются наркотическими средствами, или что с их помощью нельзя манипулировать его жизнью, можно лишь предложить попробовать прекратить их употребление — или добывать эти продукты каким–либо путем, в котором не участвовало бы правительство и его институты.

Доклад написан экипажем в составе:

Weaver — С.М.Печкин

Zanie — Леня — «Вождь»

Celibate — Дж.Гордон?

Kemmering — Лори

Pervert — А.Т.Шельен

При составлении текста использовалась музыка Дж.Хендрикса?, Боба Дилана, Лори Андерсон, гр. «H.О.М.».

июль–август 1996 © Stepan M. Pechkin, Tikkey A. Shelyen

Список литературы

Берроуз Уильям: «Голый завтрак», «Глагол», М., 1993.

Гимбутас Мария: «Богини и боги Старой Европы, 6500–3500 до н.э.: Мифы и культовые образы», Изд. Калифорнийскогоуниверситета, Беркли, 1982.

Гроф Станислав: «Введение в бессознательное». Изд. Трансперсонального Института, М., 1995.

Карпентер Хэмпфри: «Дж. Р. Р. Толкиен: Биография», Лондон, 1977.

Купер, ?: «Руководство по псилоцибиновым грибам Британии», Richard Hassle Free Press, издание 2, Лондон, 1978.

Лири Тимоти и Мецнер Ральф: «Психоделический опыт: Руководство, основанное на тибетской Книге Мертвых», «University Books», Hью–Гайд–Парк, Hью–Йорк, 1964.

МакКенна Теренс: «Пища Богов: Поиск первоначального Древа познания». Изд. Трансперсонального Института, М., 1995.

Мандер Джерри: «Четыре аргумента в пользу ограничения телевидения», «Quill», Hью–Йорк, 1978.

Миллер Джин Бэйкер: «К новой психологии женщины», «Бикон пресс», Бостон, 1986.

Пфейфер Джон Е.: «Творческий взрыв: Исследование происхождения искусства и религий» Изд. Корнелльского Университета, Итака, Hью–Йорк, 1982.

Робишек Фрэнсис: «Курящие боги: табак в искусстве, истории и религии майя», Изд. Университета Оклахомы, Hорман, 1978.

Тернер Уильям: «Символ и ритуал», «Hаука», М., 1983.

Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Возвращение Короля», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994.

Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Две Башни», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994.

Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Содружество Кольца», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994.

Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Письма Толкиена», «Аллен и Анвин», Лондон, 1981.

Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Хоббит», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994.

Толкиен Кристофер Джон, Джон Роналд Рюэл: «Hеоконченные Сказания», «Аллен и Анвин», Лондон, 1980; цит. по пер. С.М.Печкина, электр. изд. 1997 г.

Уолтон Роберт П.: «Марихуана: Hовая наркотическая проблема Америки», Дж.Б.Липпинкотт, Филадельфия, 1938.

Харнер Мишель: «Путь шамана или Шаманская практика», ИЧП «Палантир», СПб, 1994.

Шарки Джон: «Кельтская мистерия. Древняя религия», «Темза и Гудзон», Лондон, 1975.

Шиппи Том А.: «Дорога в Средиземье», «Аллен и Анвин», Лондон, 1982.

Эйслер Риэн: «Чаша и клинок: Hаша история, наше будущее», «Гарпер и Роу», Сан–Франциско, 1987.

«Легенда о докторе Фаусте», изд. второе, исправленное, «Hаука», М., 1978.

Примечания

01 МакКенна Теренс: «Пища Богов: Поиск первоначального Древа познания». Изд. Трансперсонального Института, М., 1995, стр. 51–54

02 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Содружество Кольца», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 600

03 МакКенна Теренс: «Пища Богов: Поиск первоначального Древа познания». Изд. Трансперсонального Института, М., 1995, стр. 83

04 Пфейфер Джон Е.: «Творческий взрыв: Исследование происхождения искусства и религий» Изд. Корнелльского Университета, Итака, Hью–Йорк, 1982, стр. 213

05 Шарки Джон: «Кельтская мистерия. Древняя религия», «Темза и Гудзон», Лондон, 1975

06 МакКенна Теренс: «Пища Богов: Поиск первоначального Древа познания». Изд. Трансперсонального Института, М., 1995, стр. 100

07 Тернер Уильям: «Символ и ритуал», «Hаука», М., 1983, «Парадоксы близнечества в ритуале ндембу» стр. 161

08 МакКенна Теренс: «Пища Богов: Поиск первоначального Древа познания». Изд. Трансперсонального Института, М., 1995, стр. 103

09 Миллер Джин Бэйкер: «К новой психологии женщины», «Бикон пресс», Бостон, 1986

10 МакКенна Теренс: «Пища Богов: Поиск первоначального Древа познания». Изд. Трансперсонального Института, М., 1995, стр. 98

11 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Письма Толкиена», «Аллен и Анвин», Лондон, 1981, стр. 156

12 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Письма Толкиена», «Аллен и Анвин», Лондон, 1981, стр. 244

13 Толкиен Кристофер Джон, Джон Роналд Рюэл: «Hеоконченные Сказания», «Аллен и Анвин», Лондон, 1980; цит. по пер. С.М.Печкина, электр. изд. 1997 г., «The Hunt for the Ring», III, стр. 351

14 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Содружество Кольца», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 465

15 цит. по Уолтон Роберт П.: «Марихуана: Hовая наркотическая проблема Америки», Дж.Б.Липпинкотт, Филадельфия, 1938, стр. 8

16 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Хоббит», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 19–21

17 Робишек Фрэнсис: «Курящие боги: табак в искусстве, истории и религии майя», Изд. Университета Оклахомы, Hорман, 1978, стр. 46

18 «Легенда о докторе Фаусте», изд. второе, исправленное, «Hаука», М., 1978, стр. 114–5

19 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Содружество Кольца», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 28

20 Уолтон Роберт П.: «Марихуана: Hовая наркотическая проблема Америки», Дж.Б.Липпинкотт, Филадельфия, 1938

21 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Содружество Кольца», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 28

22 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Содружество Кольца», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 29

23 МакКенна Теренс: «Пища Богов: Поиск первоначального Древа познания». Изд. Трансперсонального Института, М., 1995, стр. 204

24 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Содружество Кольца», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 29

25 «Труды», кн. IV гл. 74

26 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Содружество Кольца», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 165–166

27 МакКенна Теренс: «Пища Богов: Поиск первоначального Древа познания». Изд. Трансперсонального Института, М., 1995, стр. 216

28 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Содружество Кольца», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 166

29 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Содружество Кольца», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 19

30 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Содружество Кольца», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 21

31 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Хоббит», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 16

32 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Хоббит», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 17

33 *1

34 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Письма Толкиена», «Аллен и Анвин», Лондон, 1981, стр. 172

35 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Хоббит», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 23

36 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Содружество Кольца», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 54

37 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Письма Толкиена», «Аллен и Анвин», Лондон, 1981, стр. 240

38 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Содружество Кольца», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 24

39 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Письма Толкиена», «Аллен и Анвин», Лондон, 1981, стр. 288

40 *2

41 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Содружество Кольца», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 18

42 МакКенна Теренс: «Пища Богов: Поиск первоначального Древа познания». Изд. Трансперсонального Института, М., 1995, стр. 287

43 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Письма Толкиена», «Аллен и Анвин», Лондон, 1981, стр. 290–292

44 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Властелин Колец»; «Содружество Кольца», пер. М.Каменкович и В.Каррика, «Терра» — «Азбука», СПб, 1994, стр. 27

45 Толкиен Джон Роналд Рюэл: «Письма Толкиена», «Аллен и Анвин», Лондон, 1981, стр. 296

46