Питерская поэзия

Учитывая злободневные наши проблемы, под впечатлением от незабвенной "Петербургской свадьбы" Башлачева, предлагаю такой поэтический вариант (музыка - аналогичная сплиновскому исполнению):


Мы не клялись собой ни Яхве и ни Кришне,

Нас поздно соблазнять и поздно нас пугать.

Среди Пяти углов - московский угол лишний,

Но он опять не хочет это понимать.



И чувства запеклись, и гнев здесь, а не злоба:

Чужие среди нас чужой нам правят бал:

На питерском мосту вот имя овцеёба

Кремлевский карлик нашей кровью написал.



И нас не распихать по клеткам вместо дома,

И нас не победить, пока стоит Кронштадт.

На пошлую попсу московского шансона

Ответ достойный даст наш питерский набат.



Сожми ладонь в кулак и вынеси невзгоды,

У нас в почете честь, а вовсе не ларьки.

А дали б волю им – водили б хороводы

На питерских костях московские царьки.



Не надо слез. Не дрогнуть, не прогнуться.

Сквозь дым веков - мой город на Неве.

Уйду ли я? Уйду, но что б вернуться.

Моя судьба - навек в твоей судьбе.

 

Белой ночью месяц красный
Выплывает в синеве.
Бродит призрачно-прекрасный,
Отражается в Неве.

Мне провидится и снится
Исполненье тайных дум.
В вас ли доброе таится,
Красный месяц, тихий шум?..

Александр Блок

 

Лошадь влекли под уздцы на чугунный
Мост. Под копытом чернела вода.
Лошадь храпела, и воздух безлунный
Храп сохранял на мосту навсегда.

Песни воды и хрипящие звуки
Тут же вблизи расплывались в хаос.
Их раздирали незримые руки.
В чёрной воде отраженье неслось.

Мерный чугун отвечал однотонно.
Разность отпала. И вечность спала.
Чёрная ночь неподвижно, бездонно —
Лопнувший в бездну ремень увлекла.

Всё пребывало. Движенья, страданья —
Не было. Лошадь храпела навек.
И на узде в напряженьи молчанья
Вечно застывший висел человек.

Александр Блок