Стихи разных авторов

Начну со стихов Семена Надсона (1862-1887)

Не говори, что жизнь- игрушка
В руках бессмысленной судьбы,
Беспечной глупости пирушка
И яд сомнений и борьбы.
Нет, жизнь- разумное стремленье
Туда, где вечный свет горит,
Где человек, венец творенья,
Над миром высоко царит.

 

(Зарегистрируйтесь или Авторизуйтесь)
Вот как то церковь увидала,
Остановилась;- побежала.
Священник старенький там был,
Проникся к ней, благословил.
Совет по мудрости давал,
В темнице был, его встречал.

Княгиня слушала, рыдала,
Улыбкой счастья расцветала.
Он жив, он крепок, не один,
С Волконским в шахтах, с Трубецким.

Как в декабре, плечём к плечу,
Назло трудились "палачу".
В беде друзья ведь познаются,
Друг другу в помощь подаются.

Ещё немного, вот конвой,
Вон домик, каземат слепой.
Куда бежать, куда податься...
Автор: amurhik

(Зарегистрируйтесь или Авторизуйтесь)

 

Когда душа твоя истерзана страданьем
И жизнь полна тоской, безумною тоской-
Склонись тогда пред тем с горячим упованьем,
Кто-кротость и любовь, забвенье и покой.

Откинь в уме твоем возникшие сомненья,
Молись ему, как раб, с покорностью немой-
И он подаст тебе и слезы примиренья,
И силы на борьбу с безжалостной судьбой...

 

Александр Пушкин
ОСЕНЬ
(Отрывок)
Чего в мой дремлющий тогда не входит ум?
Державин.

I
Октябрь уж наступил — уж роща отряхает
Последние листы с нагих своих ветвей;
Дохнул осенний хлад — дорога промерзает.
Журча еще бежит за мельницу ручей,
Но пруд уже застыл; сосед мой поспешает
В отъезжие поля с охотою своей,
И страждут озими от бешеной забавы,
И будит лай собак уснувшие дубравы.

 

Екатерина Болдырева - Татарская княжна(стихи и музыка С.Корычев)

Люби меня, татарская княжна
О, тьма веков в глазах твоих наивных.
Я до утра, покуда ночь нежна,
Сложу тебе немало сказок дивных.

О том, как Рим послал меня с войной
Против тебя, владычицы Египта.
Но я упал влюбленной головой
К твоим ногам и весь мой флот погиб там.

О том, как я в Испании служил,
Простой солдат, я был богаче креза.
Когда тебя, цыганку, полюбил,
Так полюбил, что от любви зарезал

Как превратив, легко, полушутя
В цветущий сад родную Иудею
Премудрый царь, я плакал как дитя,
Над Суламифью, девочкой своею.

Как взявшись за руки смотрели мы
Уже с небес счастливые, как дети.
Как, всем случившимся потрясены,
Братаются Монтекки с Капулетти

О сколько раз, как суть обнажена,
Ты мне являясь снова исчезала.
Любовь моя, татарская княжна,
Мне стольких жизней оказалось мало.
Да мало мне, я новую начну.
Несет мой челн на стрежень – не до весел.
Ласкай меня, пока еще в волну
Я набежавшую тебя не бросил.

Люби меня татарская княжна

 

Уральский поэт

Когда говорят о России,
Я вижу свой синий Урал.
Как девочки,
Сосны босые
Сбегают с подоблачных скал.
В лугах,
На ковровых просторах,
Среди плодоносных полей
Лежат голубые озёра
Осколками древних морей.
Богаче, чем краски рассвета,
Светлее, чем звёздный узор,
Земные огни самоцветов
В торжественном сумраке гор.
Я сердцем всё это вбирала,
Свой край полюбив навсегда.
Но главная сила Урала —
В чудесном искусстве труда.
Люблю я огонь созиданья
В суровой его красоте,
Мартенов и домен дыханье
И ветер больших скоростей.
Мне дороги лица простые
И руки, что плавят металл.
… Когда говорят о России,
Я вижу свой синий Урал.

 

ПОСЛЕДНИЙ ГУДОК
(ПОХОРОНЫ БРЕЖНЕВА)
Светлой памяти СССР посвящается

Всеволод Емелин

Не бил барабан перед смутным полком,
Когда мы вождя хоронили,
И труп с разрывающим душу гудком
Мы в тело земли опустили.

Серели шинели, краснела звезда,
Синели кремлёвские ели.
Заводы, машины, суда, поезда
Гудели, гудели, гудели.

Молчала толпа, но хрустела едва
Земля, принимавшая тело.
Больная с похмелья моя голова
Гудела, гудела, гудела.

Каракуль папах, и седин серебро...
Оратор сказал, утешая:
- “Осталось, мол, верное политбюро -
Дружина его удалая”.

Народ перенёс эту скорбную весть,
Печально и дружно балдея.
По слову апостола не было здесь
Ни эллина, ни иудея.

Не знала планета подобной страны,
Где надо для жизни так мало,
Где все перед выпивкой были равны
От грузчика до адмирала.

Вся новая общность - советский народ
Гудел от Москвы до окраин.
Гудели евреи, их близок исход
Домой, в государство Израиль.

Кавказ благодатный, весёлая пьянь:
Абхазы, армяне, грузины...
Гудел не от взрывов ракет “Алазань” -
Вином Алазанской долины.

Ещё наплевав на священный Коран,
Не зная законов Аллаха,
Широко шагающий Азербайджан
Гудел заодно с Карабахом.

Гудела Молдова. Не так уж давно
Он правил в ней долгие годы.
И здесь скоро кровь, а совсем не вино
Окрасит днестровские воды.

Но чувствовал каждый, что близок предел,
Глотая креплёное зелье.
Подбитый КАМАЗ на Саланге гудел
И ветер в афганских ущельях.

Ревели турбины на МИГах и ТУ,
Свистело холодное пламя.
Гудели упёршиеся в пустоту
Промёрзшие рельсы на БАМе.

Шипели глушилки, молчали АЭС.
Их время приходит взрываться.
Гудели ракеты, им скоро под пресс,
Защита страны СС-20.

Над ним пол-Европы смиренно склонит
Союзников братские флаги,
Но скоро другая толпа загудит
На стогнах Берлина и Праги.

Свой факел успел передать он другим.
Сурово, как два монумента,
Отмечены лица клеймом роковым,
Стояли Андропов с Черненко.

Не зная, что скоро такой же конвой
Проводит к могильному входу
Их, жертвою павших в борьбе роковой,
Любви безответной к народу.

Лишь рвалось, металось, кричало: - “Беда!”
Ослепшее красное знамя
О том, что уходит сейчас навсегда,
Не зная, не зная, не зная.

Пришла пятилетка больших похорон,
Повеяло дымом свободы.
И каркала чёрная стая ворон
Над площадью полной народа.

Все лица сливались, как будто во сне,
И только невидимый палец
Чертил на кровавой кремлёвской стене
Слова - Мене, Текел и Фарес.

С тех пор беспрерывно я плачу и пью,
И вижу венки и медали.
Не Брежнева тело, а юность мою
Вы мокрой землёй закидали.

Я вижу огромный, разрушенный дом
И бюст на забытой могиле.
Не бил барабан перед смутным полком,
Когда мы вождя хоронили.

 

© Александр Галич

 

Сергей Есенин написал «Низкий дом с голубыми ставнями» в 1924 г., вновь затосковав по детству, проведенному в деревне. Весь текст пронизан ностальгией по простой жизни вдали от большого города с его суетой и шумом. Для описания родных пейзажей поэт намеренно использует такие эпитеты, как «северные бедные небеса», «тощие дали», «седые журавли», подчеркивая обездоленность родной земли и противопоставляя ее столице. Однако в конце произведения мы видим все тот же низкий дом с голубыми ставнями из детства Есенина и ироничное заключение автора о том, что он не может перестать любить деревню, занявшую столь прочное место в его сердце. Предлагаем вам прочитать стихотворение и попытаться дать ему свою трактовку!Предлагаем вашему вниманию отличный сайт с со сказками стихами, рассказами для детей и с этим стихотворением! Вот он, этот коварный сайт: (Зарегистрируйтесь или Авторизуйтесь)

 

Это про родителей наших. Этой мудрости надо учиться

Быть стариками — не простая штука.
Не все умеют стариками быть.
Дожить до старости — ещё не вся наука,
куда трудней достоинство хранить.
Не опуститься, не поддаться хвори,
Болячками другим не докучать,
Уметь остановиться в разговоре,
Поменьше наставлять и поучать.
Не требовать излишнего вниманья,
Обид, претензий к близким не копить
До старческого не дойти брюзжанья;
Совсем не просто стариками быть.
И не давить своим авторитетом,
И опытом не слишком донимать.
У молодых свои приоритеты
И это надо ясно понимать.
Пусть далеко не всё тебе по нраву,
Но не пытайся это изменить,
И ложному не поддавайся праву
Других уму и разуму учить.
Чтоб пеною не исходить при споре,
Не жаловаться и поменьше ныть,
Занудство пресекая априори;
Совсем не просто стариками быть.
И ни к чему подсчитывать морщины,
Пытаясь как-то время обмануть.
У жизни есть на всё свои причины,
И старость — это неизбежный путь.
А если одиночество случится,
Умей достойно это пережить.
Быть стариками трудно научиться,
Не все умеют стариками быть.
(с) Андрей Дементьев

 

Богатым мне уже не быть,
А бедным я уже не буду,
Настолько, чтоб сдавать посуду.
Встает вопрос, куда ж мне плыть?

Нас было много на челне,
Но все куда-то подевались,
Порасплевались, поспивались,
И что прикажешь делать мне?

Куда его я устремлю,
К какому берегу пристану,
Когда и жизнь не по карману,
И смерть я с детства не люблю?

© Игорь Иртеньев

 

Не Высоцкий конечно, но забавно и похоже.

 

Мне так неуютно стало
В лоне родной страны.
Душа от обид устала,
От торжества шпаны.
Всем заломили руки,
Кто косо взглянул на власть.
Уж лучше с ней жить в разлуке,
Чем в лапах ее пропасть.
Муза, не будь слугою,
Как я не стал холуем.
Мне легче уйти в изгои,
Чем видеть, как рушат дом.
Как рушат любимый берег,
Где боль моя и друзья.
…В Россию лишь можно верить,
А жить в ней давно нельзя.

(c) Андрей Дементьев

 

Умерло дерево, ветки обвисли,
Слова и семена склевали куры.
Не было никакой русской культуры.
Не надо Достоевского!
Чёрт с ним ненавистником.

Никогда его не было в мире!
Часы и века остановились.
Оставьте мне только фразу Порфирия:
- Вы и убили-с..

(с) Вадим Жук

 

И ещё из Сергея Плотова:
***
А нам давно
уже всё равно —
Кукушке верить или сове.
Что грудь в крестах,
что рояль в кустах,
Что группа крови на рукаве.
Что плеть, что клеть,
что оркестров медь,
что девка бойкая на шесте,
что конь в пальто,
что коза в манто,
Что со щитом, а что — в нищете.
А нам давно
на пропой дано
Полушка медная да пятак.
Goodluck, ГУЛАГ,
Открывай барак.
А рухнет всё — проживём и так.
Прости-прощай.
Кто куда – мы в рай.
А если в ад — погуляем там.
Прощай-прости.
Нам что прах в горсти,
Что хлеба горбушка напополам.
Играй, гармонь,
Зацветай, герань,
Раззудись, плечо, заблудись, печаль.
Давным-давно
Всё за нас решено.
Вот печать, вот подпись
От главврача.

 

Страна, как страна - длина, ширина,
Реки, озёра, фауна, флора.
Народ, как народ - не мот, не жмот.
На лицо не пригож, но обут, одет.
В общем, жить можно. В частности - нет.

Игорь Иртеньев