Крейсер для Октября - 2

КРЕЙСЕР ДЛЯ ОКТЯБРЯ-2

На обложке романа «Кресерова соната» издательство «Ad Marginem» (что в переводе означает, быть на краях, на полях) разместило некую икону-лубок, изображающую Богоматерь с крейсером на руках. Издательство исправило свой прежний ляп, когда на обложке «Господина Гексогена» был изображен череп, вписанный в очертания любимого и привычного советскому человеку хрестоматийного фотообраза Ильича. То жуткое изображение выражало и интенцию автора, отбросившего и похоронившего, наряду с другими, ради красного словца, удачного художественного вымысла традиционную красную идею как отработанный и уже невозможный теперь, мертвый вариант социального развития. Если «Господин Гексоген» в целом пессимистичен, то роман «Крейсерова соната» как и любимая Лениным «Соната Аппасионата» оптимистичен. Было бы неверно относить роман к жанру апокалипсического произведения. Какой же это Апокалипсис, когда старый мир погибает и нарождается новый, земной, когда вместо «конца истории» происходит конец предыстории и начало подлинной истории человечества?

Проханов впервые в литературе дает художественный образ новой русской революции для ХХ1 века. Если в ХХ веке Россия исчерпала свой лимит на полномасштабные социальные революции, то смена класса у руля государственной власти, в сущности, и начнет ХХ1 столетие. Тема социальной революции до сих пор была табуирована в научной, публицистической и художественной литературе новой демократической России. Сам термин часто использовался не по назначению – говорили о революции в желудке, которую усмирит какой-нибудь диклозан, рекламировали революцию-матрицу, показывали падающих надувных болванов на фоне бессвязных рассуждений о культурной революции «министра матерщины и бескультурья». Нельзя же всерьез планировать революции, когда КПРФ и НПСР, страдая «парламентским кретинизмом», выдвигали лозунг создания «ответственного правительства» и надеялись выиграть думские и президенские выборы, когда самые радикальные нацболы требовали «революцию сейчас» и в качестве оружия использовали кремовые торты и шипы роз, когда, наконец, Лимонов только вспоминал в цикле лекций по идеологии национал-большевизма «Другая Россия» об упущенных Анпиловым возможностях захвата Кремля осенью 1991 года.

Проханов явил нам народную революцию вовсе не научно, но философски-образно, зримо, тонко и мистично. Революцию, проведенную с помощью высших сил – луча, Богоматери, праведников, живущих ныне и погибших, всего русского рая – отказавшись от строки «Интернационала»: «Никто не даст нам избавленья – ни Бог, ни царь и не герой, Добьемся мы освобожденья своею собственной рукой». Очевидно, что у Проханова мы имеем дело с проектом русской революции.

Образом Октябрьского «переворота» как его первоначально именовали большевики была «Аврора». Хотя тогдашние пропагандисты не рисовали Ленина с «Авророй» на руках, сам «крейсер революции» стилизованно изображался с гордым профилем башенного орудия, холостой выстрел из которого возвестил начало новой эры в истории человечества и лучом света, идущим с мачты. Память народа сохранила спасительный образ того как, говоря словами Маяковского, «бабахнула шестидюймовка авторова», а классический народный анекдот 60 гг. свидельствовал о понимании того, что номенклатуры забыла заветы Ильича и праздник на нашей улице прекратился. Суть анекдота была в том, что ученые оживили вождя, он вышел из Мавзолея, огляделся и отправился измерять глубину Москвы-реки, на предмет, пройдет ли «Аврора».

Проханов создает спасительный образ нового крейсера новой революции – затопленного врагом подводного крейсера «Москва», несущего топографическое оружие, и взятого со всем экипажем Богородицей на небо, в русский рай. Луч этого небесного крейсера «крепко ударяет» истукана в грудь и освобождает заточенных в его чреве русских рабов.

В романе президент-Избранник (в «Господине Гексогене), Счастливчик (в «Крейсеровой сонате») создан и выдут в ванне новейшими алхимиками-стеклодувами, отчего у него пипочка на пояснице, а пупка нет. В этом образе слиты воедино и крошка Цахес, по прозванию Циннобер, и градоначальник Брудастый, у которого вместо головы граммофончик, наконец, Голем. Но проснется ли действительный живой президент, очнется ли от морока государство, услышав такой запрос, такой крик народной боли, такое глобальное подозрение в искусственности, в подмене? Президент-разведчик пришел из единственной государственной системы, где судили за измену Отечеству. Но в этой же системе никому не верили, ибо поверивший разведчик обречен на провал. Как соединить неверие и борьбу за государственное достоинство, прагматизм и романтизм – может ли народ верить разведчику, если он сам никому не верит?

Проханов отвечает по-русски на западный сакраментальный вопрос «Who is mister Putin?» Сразу после выхода в свет романа Проханов как редактор «Завтра» задает свои «тридцать вопросов» в лоб - и все вопросы касаются государственной измены и ставятся ребром: по неведению все им совершено или сознательно? Первый вопрос звучит так: «Осознает ли Президент, что он, офицер спецслужб, изменил советской присяге и пошел в услужение Собчаку, лютому разрушителю СССР, КГБ и армии?» Последний вопрос звучит после искусно срежиссированного телеобщения с народом особенно ернически-фантасмагорично из уст автора «Крейсеровой сонаты»: «Правда ли, что в случае выдвижения «Тату» на президентские выборы, Путин войдет в состав группы?» Стиль последнего вопроса задан душевной болью от того вреда, который нанес пятнистый Горбачев - главный геополитический предатель ХХ столетия – ныне занятый конструированием Международного «Зеленого креста», рекламой пиццы и ароматизированных презервативов на западных телеканалах.

Многие, очень многие авторы и простые непишущие трудно живущие легко уповают на высшие силы, вот и лучший наш русский патриот-писатель начала третьего тысячелетия А.Проханов надеется на небесный крейсер, пришедшего в столицу праведника, человека-Сокола, отечественного Бэтмэна, от ударов которого распадается челнок «Колумбия», лидеры стран «восьмерки» попадают на шпили московских высоток и проваливается сатанинский план интронизации Счастливчика на престол «Четвертого Рима». Неужели, вся литературе – это дневные грезы?

В жизни наш разведчик-президент непрерывно в разных обстоятельствах повторяет одну и ту же фразу: «Мы вливаемся как бы в общую семью цивилизованных наций» (25 мая 2002 г. на встрече с президентом США в Санкт-Петербургском университете), «Россия возвращается в семью цивилизованных наций» (29 мая 2002 г. в ходе Саммита Россия-НАТО»), «Россия потихоньку возвращается в семью цивилизованных наций» (25 сентября 2003 г. в Нью-Йорке на встрече с иерархами РПЦЗ)[1]. Брошенная на произвол судьбы профессиональная разведка увидела в лице Путина не своего, но лишь «немца в Кремле». Если Ельцин был «американцем в Кремле», то немецкий западный вектор заставил умолкнуть сторонников геополитики континента, недовольных прежде, вслед за А.Дугиным, бывшим атлантическим вектором демократической России. Рухнули последние иллюзии: Россию вновь загоняют в «мировую цивилизацию» со всеми вытекающими для нее последствиями.

Где же тот крейсер нового Октября, который спасет Россию? Не случайно уже в начале 90 все надежды были на разведку. Сейчас разведчик на троне. Жизнь ставит вопрос по-другому – к власти пришла не та разведка, не те разведчики. Нынешняя разведка вместе с государством оказалась в паутине времени, в зоне действия «закона зеркальности» (А.А.Зиновьев), когда восходящая ветвь развития общества сменилась на нисходящую и по закону зеркальности любые позитивные действия в восходящей ветви приводят при нисходящем развитии к коллапсу, гибели социального целого. Настоящая разведка сама последней закричала о гибели народа – того народа, который создает государство для защиты себя, своей культуры, своего пространства. Разведка проснулась. Это не та разведка, в которой разведчик папа-Любимов предпочитал рассказывать в книжках предания о «шпионов, которых он любит», не обращая внимание на разрушительную работу «взглядовца» сына А.Любимова.

Проханов, конечно, не знает, как будет проходить революция. А если бы и знал, то ни за что нам не сказал, ибо кругом враги, желающие проникнуть в суровую тайну истории – ту тайну рождения героев, в соответствии с которой появился мятежный лейтенант Шмидт и далее возникла непобежденная территория первой русской революции. Проханов не знает, но он знает и чувствует, что людей надо поддерживать, бодрить, не позволять им отчаиваться. В сущности этим и занимается акустик, ставший праведником капитан-лейтенант Плужников. Проханов и есть наш Плужников и наоборот.

Впереди новые книги А.Проханова и снятие новых печатей с нашего запечатанного телеэкраном общественного сознания, что позволит встать народу во весь рост, поднимет его новое поколение на новый цивилизационный спасительный подвиг. Проханов повторяет традицию русской литературы – «глаголом жечь сердца людей». Он «не пописывает и читатель не почитывает». Герои прогрессируют, развиваются, проявляются, результатом чего оказывается воспитательный терапевтический эффект книги. Герои не статичны, они конспирологичны. Чтение захватывает и говорят, что книги Александра Андреевича лежат на столах сильных мира сего и даже у самых сильных. Не понятно пока, зачем и в каком качестве книги находятся на этих высоких государственных столах. Надеюсь, что не в качестве последнего спасительного средства от народного гнева - заботливо сбереженного партбилета в нижнем секретном ящичке!

С. Н. НЕКРАСОВ

--------------------------------------------------------------------------------

[1] См.: Крупнов Ю. Россия между Западом и Востоком. Курс Норд-Ост. Санкт-Петербург: Нева. 2004.с.8-9