Поэзия | страница 2

Честно говоря, меня очень удивило, что на Питерском форуме, действительно, не очень оживленно в теме "поэзия" и "любимые стихи". Удивило, что много Асадова и так мало хороших современных авторов. Ничего не имею против Асадова и его почитателей, если позволите, я хочу познакомить вас с некоторыми авторами, которые не уступают лиризмом, емкостью слова и проникновенностью известным поэтам.

Кристина Эбауэр

Моя подруга

Я в этой жизни почти разбился, ну, вроде, умер, не досмотрев.

Моя подруга всё нижет бисер, а вместо нитей обычный нерв.

Слегка рыдая, слегка печальна, моя подруга ложится спать,

оставив слёзы в сервизе чайном, оставив боли в салоне-спа.

Моя подруга готовит кашу, в стакане водка, а сверху хлеб:

помянем жизни уже не наши, ведь мы живые, и мы в тепле.

Я в этой жизни чуть-чуть жестокий, внушаю людям, что дело в них:

помучай стольких, порадуй стольких – и в этой спешке проходят дни.

А жить-то надо! А есть-то надо! Слепая в теле сидит тоска.

Терпи, подруга, такого гада, терпи, родная, не отпускай!

И так достало кричать «Спаси нас!», как будто кто-то готов помочь.

А здесь не счастье, а так – трясина. А здесь не город, а так – Goose Crotch.

Немного грубый я, извините, и не привыкший к обилью рюш,

а в этой жизни я просто нытик и то, что думаю, говорю.

Разглажу нервы, смотаю жилы, скручу сознанье в тугой комок…

а так-то живы, конечно, живы, но я немного от боли взмок.

Моя подруга (ну, дура дурой!) вставляет фото в пустой альбом,

смеется, плачет и смотрит хмуро, потом стучится о стенку лбом.

Порою может сплясать цыганку и на гармони порвать меха,

а то хоронит мои останки в своих сопливых пустых стихах.

Записки Богу, свои тетради везде отыщет, куда ни кинь.

Моя подруга чего-то ради влюбилась в холод и сквозняки.

Тихонько курит, в тени скрываясь, а я-то вижу, что всё в дыму!

Моя подруга, почти живая, молчит из страха, что не пойму…

Я в прошлой жизни был смел и весел, бросался с вышек, курил траву.

Я в прошлой жизни накуролесил и в этой точно не проживу.

Моя подруга (смешная, право) всё верит в сказки, как в десять лет!

А мы привыкли в отбросах плавать и зарываться навек в земле.

И я пропащий, и я зависим от грязных денег, от низких дум….

Моя подруга всё нижет бисер и ждёт, наверно, когда уйду.

Жизнь в картинках

С утра опять стоять в углу,

перебирая жизнь в картинках,

одной ногой на дне ботинка,

другой – на каменном полу

холодном, как вчерашний день,

как ты, когда звонишь ночами

и сообщаешь так печально,

что не придешь, что много дел…

Картинка первая: я жду.

Внутри психует дикий ящер,

и мир такой ненастоящий –

должно быть, скептики в роду.

И после длительной войны

любовь поникнет с белым флагом,

пойдёт желать другому блага,

а мы уже не влюблены…

Вторая: я пишу письмо,

и слёзы в ручке вместо пасты,

и сердце бьется слишком часто,

и голос, скрученный зимой.

Пишу, что вроде всё прошло,

живу как прежде, всё нормально.

И снимок твой ношу в кармане,

где так забавно хмуришь лоб…

Картинка третья: я учусь.

Хожу на пары (чёрт бы с ними!)

и жду, что сердце бунт поднимет,

что возмутится…хоть чуть-чуть!

Что будет плакать втихаря,

встряхнёт измученное тело

и крикнет то, что так хотелось,

забив на всё, что говорят…

А на четвёртой шесть часов,

и ящер чешет на латыни,

и кофе с тихим вздохом стынет,

вбирая боль нерусских слов.

И если уж пришёл, изволь

сидеть неслышно и не трогать.

Я помню всё, а это много,

и ты давно уже не «свой».

Давно забыт, да и вообще….

Зачем ты снова шлёшь букеты?

А, может, я сдружилась с кем-то?

И что, что нет мужских вещей!

Картинка пятая: ушёл.

Трюмо опять звенит ключами.

Вздохнуть, пойти поставить чайник –

не больно, значит хорошо.

Темно. Мигают фонари.

Всё, как хотела. Пахнет снегом.

И в три утра заняться бегом,

забыв про всё под дикий ритм.

И я не жалуюсь, отметь!

Зачем страдать, когда терпимо,

когда бежишь, а мысли мимо

и под тобой земная твердь.

Шестая: кажется покой.

Прийти домой, забраться в свитер

и пореветь…. А вы смотрите!

Я слёз не прячу под рукой.

Я не грущу, таков итог,

и в ожиданьи главный принцип –

искать во всех прекрасных принцев,

иначе горестно потом,

иначе всё сгорит внутри:

и боль, и мир непрочный, ветхий,

как на костре сгорают ветки,

как жизнь в агонии горит….

Картинка семь: совсем легко.

Хорош курить – бросаю пачку.

И ящер мой впадает в спячку

на пару лет, или веков.

И больше некому шипеть,

беситься, пламя изрыгая.

Пускай поспит уставший гаер,

ненужный публике теперь.

А за окном светло уже.

Стою в углу и рву картинки…

одной ногой на дне ботинка,

другой – на собственной душе.

Можно подумать

Можно подумать, вам спится ночью, люди: родные, враги, соседи…

Лунные блики сквозь тюль в цветочек и мой невидимый собеседник…

Здравствуй, а я как всегда в порядке: всё расставляю мечты по полкам,

Плачу порой, чтоб не всё так гладко, прячу часы, чтоб не всё так долго.

Жизнь разделяю на «до» и «после», словно в рекламе…. Вбиваю гвозди:

В сердце, чтоб то оставалось возле; в мысли, чтоб те пропускали воздух…

Прыгаю в окна с рассветом каждым: утро становится слишком душным…

И умираю порой от жажды нежности, ласки и прочей чуши.

И отчего-то порой тревожно – кутаюсь вместе с мечтами в простынь…

Думаешь, можно? Ведь, правда, можно стать на пол метра пониже ростом?

Я бы тогда незаметной стала средь этих грузных огромных комнат…

Лучше я спрячусь под одеялом, может, тогда обо мне не вспомнят…

Я иногда сочиняю песни (только другим наплевать на это) –

Мыслям бывает чертовски тесно, если припев, да еще с куплетом…

С ложью и правдой играю в прятки. Всё по порядку, до ста считаем.

И у лица завиваю прядки – так получаюсь почти святая.

Нравится счастье прохожим прочить… Сердце каким-то хрустальным стало…

Знаешь, еще полюбила очень в книгах сама сочинять финалы:

Сядешь порою в любимом кресле, кутаясь болью сюжетной ленты,

И добавляешь «а вдруг», «а если»… И получаются хэппи-энды.

Да, полнолуние – страх, приливы… Разум-то, видимо, с корнем выдран.

Здравствуй… Я что-то опять болтлива... Всё оттого, что тебя не видно!

Нет я не плачу - опять простуда. Мысли и чувства впадают в кому.

Речь, доведённая до абсурда. Мы ведь привыкли с тобой к такому…

Каждую ночь говорим… Ну ладно! Я говорю, ты же просто рядом…

И объедаемся шоколадом… Я! Ведь тебе-то и есть не надо…

Можно подумать, другие лучше, не посылают друг друга к чёрту…

Только их души… Да, только души тихо в ночи говорят о чём-то…

Все обитатели этих прерий разделены по стадам да стаям –

Я без тебя (постарайся верить) даже с кудряшками не святая…

Я без тебя говорю с собою. Я без тебя сумасшедших хуже.

Я ведь тебя не отдам без боя! Нужен! Ты нужен! Чертовски нужен!

Только что был, но исчез бесследно. Спрашивать глупо, куда девался.

И на подушке мертвецки бледной тени рисуют фигуры вальса…

Переживу все дневные бредни – буду мечтать и вязать на спицах…

В полночь вернётся мой собеседник… Можно подумать, вам ночью спится!

осень 2006г.

 

Какое мне дело, что ты существуешь на свете,

Страдаешь, играешь, о чем-то мечтаешь и лжешь,

Какое мне дело, что ты увядаешь в рассвете,

Что ты забываешь о свете и счастья не ждешь.

Какое мне дело, что все твои пьяные ночи

Холодную душу не могут мечтою согреть,

Что ты угасаешь, что рот твой устало-порочен,

Что падшие ангелы в небо не смеют взлететь.

И кто виноват, что играют плохие актеры,

Что даже иллюзии счастья тебе ни один не дает,

Что бледное тело твое терзают, как псы, сутенеры,

Что бедное сердце твое превращается в лед.

Ты – злая принцесса, убившая добрую фею,

Горят твои очи, и слабые руки в крови.

Ты бродишь в лесу, никуда постучаться не смея,

Укрыться от этой, тобою убитой любви.

Какое мне дело, что ты заблудилась в дороге,

Что ты потеряла от нашего счастья ключи.

Убитой любви не прощают ни люди, ни боги.

Аминь. Исчезай. Умирай. Погибай и молчи.

А. Вертинский.1939г. Шанхай.

 

Сегодня день его Рождения, да..

 

Ольга Олгерт

Когда ты приедешь,

(загадывать сложно),

Но я загадаю – прости меня, ветер,

За то, что на завтрак ем пудинг творожный,

Пью кофе с мечтой о далёком поэте,

И жизнь заедаю бессонницей с хлебом,

Очистив от шкурки души авокадо,

Томлюсь ожиданьем , прости меня , небо,

За то, что прощать меня больше не надо,

Читаю с утра о потерянном чуде,

И думаю – лето своё не упустит,

И нас для последнего танго разбудит,

Взращённых на страсти, безумстве и грусти,

Нас встретит луна –полузверь,полумесяц,

Наполнив прозреньем кофейные чашки,

Мы будем летать –обязательно вместе,

Пропахшие мудростью юные пташки,

Всё это – потом…В ожидании встречи

Я стану цветком – без корней и различий,

Я стану бессмертной - прости меня, вечность,

За то, что живу со времён Беатриче,

И жду, что над миром, смешным и огромным,

Послышится эхо о новой победе

Любви над тоской,

Станет сердце двудомным,

Когда ты приедешь..

Когда ты приедешь?

Я тебе расскажу о летящих лугах,

Где пасутся снега от июля до мая,

Где румянится солнце у льда на устах,

Только ты говоришь мне, что так не бывает.

Я тебе расскажу, как надежда близка

Берегов, обнимающих пенные волны,

И страну покажу , где бессильна тоска,

И любовь на века,

Только ты не запомнишь.

Я тебе расскажу, как несчастья слепят,

Как прощенье сжигает былые обиды,

Я тебе расскажу и уйду на закат.

Улечу на закат.

Только ты не увидишь.

Ну а если отыщешь мой номер в траве

На крыле стрекозы ,в переливчатой нише,

Позвони мне однажды в пятнадцатый век,

Я услышу звонок.

Не смогу не услышать.

ПИСЬМО МОХНАТОМУ ДРУГУ.

Пишу письмо от всех земных собак

Небесным псам, заоблачным зевакам

О том, что я такая же собака,

Как все они и снов моих вожак

Бежит в ночи и воет на луну,

На мокрых лапах снег застыл небрежно,

И сердце жмёт звериная надежда,

Изгнав из глаз прошедшую вину.

Собачий твист, собачий рок-н-ролл

Я думала, со мной пребудут вечно,

Но только ожиданье человечье

Жило во мне и ты меня нашёл -

Мой лучший друг, с клыками как у льва,

Мой снежный витязь в бескорыстной шкуре,

Позволь коснуться лап твоих велюра

И лай оформить в строки и слова.

Мы много повидали. Без вины

Нас грызли волки, вороны клевали,

Но гордо выходили из подвалов

Бесстрашные собачии сыны.

И мы забыли, сколько дней и лет

Пришлось нам по чужим дворам скитаться,

Но грели нас стихи звериных наций

И Бог бродячих псов хранил от бед.

И вот теперь, с тобой наедине,

Я пропою, а может быть пролаю-

Ты – жизнь моя и молодость вторая,

Что в ночь под Рождество явилась мне.

Побудь со мной, под светом лунных люстр

Я косточку тебе отдам и сердце,

И помогу в метели отогреться...

Мой белый клык, я так тебя люблю.

А ты сидишь негромко у окна

И ловишь в облаках варёных раков..

И я пишу письмо лесным собакам

О том, что начинается весна.

 

ИМХО, я полагаю?

 

Анна Ахматова

* * *

А! Это снова ты. Не отроком влюбленным,

Но мужем дерзостным, суровым, непреклонным

Ты в этот дом вошел и на меня глядишь.

Страшна моей душе предгрозовая тишь.

Ты спрашиваешь, что я сделала с тобою,

Врученным мне навек любовью и судьбою.

Я предала тебя. И это повторять —

О, если бы ты мог когда-нибудь устать!

Так мертвый говорит, убийцы сон тревожа,

Так ангел смерти ждет у рокового ложа.

Прости меня теперь. Учил прощать Господь.

В недуге горестном моя томится плоть,

А вольный дух уже почиет безмятежно.

Я помню только сад, сквозной, осенний, нежный,

И крики журавлей, и черные поля...

О, как была с тобой мне сладостна земля !

1916

 

Мы с таташей ходим парой

Мы с таташей санитары

 

А про муху???

 

БОЛЬШЕ Я В ПАРЕ НЕ ХОЖУ!!!!

 

Кое-как удалось разлучиться

И постылый огонь потушить.

Враг мой вечный, пора научиться

Вам кого-нибудь вправду любить.

Я-то вольная. Все мне забава,-

Ночью Муза слетит утешать,

А наутро притащится слава

Погремушкой над ухом трещать.

Обо мне и молиться не стоит

И, уйдя, оглянуться назад...

Черный ветер меня успокоит,

Веселит золотой листопад.

Как подарок, приму я разлуку

И забвение, как благодать.

Но, скажи мне, на крестную муку

Ты другую посмеешь послать?

\

29 августа 1921, Царское Село

Больнее боли только боль.

Сплошная боль накрыла душу.

Кромсали поперек и вдоль,

А я последнее разрушу.

Желанья нет казаться лучше

И даже той, какая есть.

Пусть каждый вчидит то,что хочет,

На том стоит «благая весть».

Я так сжилась с тобою, боль.

Ты как подруга близкой стала,

А жизнь моя не круг, а ноль.

Что было много, стало мало.

Бреду с печалью и тоской

Одна, но на устах улыбка.

В снах иногда гостит покой.

На то и жизнь, что всё в ней зыбко.

Мой мир другой. Он только мой!

Листва в нем, дети, луг и речка,

Еще надежда, дом родной,

Зажженая перед иконой свечка.

07.2011

 

Андрей Ханжин

Хмарь Петербурга, пасмурное небо,

дерущиеся чайки над Литейным.

Я с прошлой смерти в морге этом не был,

в Венеции взорвавшихся котельных.

Торчат дома как чёрные остовы

надгробий перебитой в сваре знати.

На эту знать и тысячи Ростовых

с надорванными душами не хватит.

Окаменевший труп чужой России,

забитый в нос эстета декаданса.

Крестьяне-вурдалаки голосили,

пока не откопали этот панцирь,

утопленный в чухонском захолустье.

Здесь будет град! И дохлые в трясине

костями полегли в балтийский бруствер,

во славу онемеченной России.

Теперь мы немцы. Бюргеры хохочут,

немея от трубы с горючим смехом.

Мы город обустраивали ночью,

чтоб светлый бог святить его приехал.

Но бога нет. Раскатана дорога

армянами - укладчиками трассы.

Так и стоит чудовище без бога,

прикармливая рыб крысиным мясом.

Дерущиеся псины на Литейном,

забитые в гробы печные трубы.

Я в прошлой жизни ранен был смертельно,

лобзая Ленинград в стальные губы.

Я тоже немец, как шизоид Гоголь,

рехнулся, проповедуя гусарам

в трясину уводящую дорогу,

где ангел спал с ижорским комиссаром.

Лубочный комикс адовой твердыни,

чувашин в католической тиаре,

твой маятник фуко висит в штанине

поклонника гимнасток - государя.

 

"ПАДАЕТ СНЕГ"

Однажды выйдешь – пусто впереди.

Февральский танец ставит балетмейстер

на уличных подмостках талых льдин,

на Пушкинской, у здания «Известий».

Из лайбы Сальваторе Адамо,

в небрежности FM-диапазона,

поет… А на душе совсем темно,

темно и снег. И белые газоны.

Не хватит слов… Ты знаешь брат, молчать,

пока снежинки тают над фонтаном,

пока земля вращает как гончар

по небесам бульварные шантаны.

Однажды выйдешь – вечер и зима.

Целуются в подъездах студиозы…

И белые газоны и дома

и пуазоном зимним пахнет воздух.

Мы были здесь пятнадцать лет назад,

у тех же стендов уличных «Известий».

И фонарей подпухшие глаза

искрились в ледяной оконной жести.

И точно так же опускался снег,

и точно так же таял на одежде.

И завершался наш недолгий век…

Томбе ля неже, брат, tombe La Neige.

 

Андрей Ханжин

Резервация насмерть ушедших вперед.

Это прорубь, где кровь превращается в лед.

Это рай для одетых в снега дьяволиц.

Резервация душ. Резервация лиц.

Превращение идола в пламя свечи.

Огнестрельный разрыв на удавке причин.

Резервация пальцев в осколках стекла.

Дислокация слов. Эскалация зла.

Наваждения новорожденных старух.

Это время и точка, где корчится дух.

Иероглиф и дело вернувшихся в ад.

Резервация – смех. Резервация – яд.

Мертвый остров в остовах московских руин.

В ведьму пьяного неба вколоченный клин.

Резервация – улиц гремучих змея.

Резервация – ты. Резервация – я.

Безнадежность кончает последней строкой.

Полночь лапает звезды косматой рукой.

Если выдернуть шнур – обесточится пульс.

Рассыпаются головы срезанных бус.

Это карма хохочущих в небо шутов.

Место встречи, где каждый к разлуке готов.

Однодневный пророк. Деревянный пиджак.

Резервация звука в пустых гаражах.

Резервация нервных развязок ума.

Резервация боли в молельных домах.

Резервация – сердца прожженная жесть.

Резервация – жизнь. Резервация здесь.

 

есть) Очень люблю этот жанр. Самые любимые авторы С.Есенин и В.Высоцкий, многие их стихотворения знаю наизусть.

 

В вечернем платье, в парке, под дождём

Ласкает нежно женщина мужчину.

Им на капоте хорошо вдвоём -

Такая необычная картина!

Она горит, от близости дрожа,

Как романтично и просторно ложе!

Бессовестные капельки дождя

Стекают по незагорелой коже...

Им не нужны ни спальня, ни кровать.

Сейчас и здесь! Забыв про всё на свете.

Два тела не умеют долго ждать,

Но долго будут помнить ласки эти.

Как женщина красива, боже мой!

Как ею восхищается мужчина!

Потом он отвезёт её домой,

Туда, где свет, уют, тепло и вина.

Ну, а сейчас неважно всё вокруг!

Вокруг неё, внутри неё – любимый…

И сумасшедший ритм, и сердца стук,

Как будто это всё впервые с ними!

Всё нечаянно увидел это я...

То, что случилось на стоянке в парке

Ужасно возбудило так меня,

Что стало и неловко мне, и жарко.

Чем кончилось, не знаю я, увы.

И это для меня большая тайна…

Попробуйте когда-нибудь и вы –

В осеннем парке, под дождём, случайно…

 

Очень рекомендую.

Краткая справка

Родился Григорий Веский в Ленинграде,

образование высшее. Автор – апологет классического стиля, пишет стихи, эпиграммы, поэмы и театральные пьесы в стихах. Печатался в альманахе «Бременские страницы», в газете «Новые времена», в журнале «Рог Борея», в «Невском альманахе», литературный сотрудник журнала «Невский альманах», выступал на радио СПб. В 2009 году вышел сборник «Избранное», куда вошли стихи, эпиграммы, а также две поэмы: «Князь Феликс Юсупов или Убийство Распутина» и «Поэт»,

охватывающие период с начала 90-х годов до 2007 года. Книга поступила в продажу.(500 стр. Невский пр. 66.) Сайты:www.stihi.ru www.youtube.com

Очень советую прочесть.

Краткая справка

Родился Григорий Веский в Ленинграде,

образование высшее. Автор – апологет классического стиля, пишет стихи, эпиграммы, поэмы и театральные пьесы в стихах. Печатался в альманахе «Бременские страницы», в газете «Новые времена», в журнале «Рог Борея», в «Невском альманахе», литературный сотрудник журнала «Невский альманах», выступал на радио СПб. В 2009 году вышел сборник «Избранное», куда вошли стихи, эпиграммы, а также две поэмы: «Князь Феликс Юсупов или Убийство Распутина» и «Поэт»,

охватывающие период с начала 90-х годов до 2007 года. Книга поступила в продажу.(500 стр. Невский пр. 66.) Сайты:www.stihi.ru www.youtube.com

Совершенно верно.

Рекомендую прочесть.

Краткая справка

Родился Григорий Веский в Ленинграде,

образование высшее. Автор – апологет классического стиля, пишет стихи, эпиграммы, поэмы и театральные пьесы в стихах. Печатался в альманахе «Бременские страницы», в газете «Новые времена», в журнале «Рог Борея», в «Невском альманахе», литературный сотрудник журнала «Невский альманах», выступал на радио СПб. В 2009 году вышел сборник «Избранное», куда вошли стихи, эпиграммы, а также две поэмы: «Князь Феликс Юсупов или Убийство Распутина» и «Поэт»,

охватывающие период с начала 90-х годов до 2007 года. Книга поступила в продажу.(500 стр. Невский пр. 66.) Сайты:www.stihi.ru www.youtube.com

Очень советую.

Краткая справка

Родился Григорий Веский в Ленинграде,

образование высшее. Автор – апологет классического стиля, пишет стихи, эпиграммы, поэмы и театральные пьесы в стихах. Печатался в альманахе «Бременские страницы», в газете «Новые времена», в журнале «Рог Борея», в «Невском альманахе», литературный сотрудник журнала «Невский альманах», выступал на радио СПб. В 2009 году вышел сборник «Избранное», куда вошли стихи, эпиграммы, а также две поэмы: «Князь Феликс Юсупов или Убийство Распутина» и «Поэт»,

охватывающие период с начала 90-х годов до 2007 года. Книга поступила в продажу.(500 стр. Невский пр. 66.) Сайты:www.stihi.ru www.youtube.com

Хочу и Вам предложить.

Краткая справка

Родился Григорий Веский в Ленинграде,

образование высшее. Автор – апологет классического стиля, пишет стихи, эпиграммы, поэмы и театральные пьесы в стихах. Печатался в альманахе «Бременские страницы», в газете «Новые времена», в журнале «Рог Борея», в «Невском альманахе», литературный сотрудник журнала «Невский альманах», выступал на радио СПб. В 2009 году вышел сборник «Избранное», куда вошли стихи, эпиграммы, а также две поэмы: «Князь Феликс Юсупов или Убийство Распутина» и «Поэт»,

охватывающие период с начала 90-х годов до 2007 года. Книга поступила в продажу.(500 стр. Невский пр. 66.) Сайты:www.stihi.ru www.youtube.com

Рекомендую очень.

Краткая справка

Родился Григорий Веский в Ленинграде,

образование высшее. Автор – апологет классического стиля, пишет стихи, эпиграммы, поэмы и театральные пьесы в стихах. Печатался в альманахе «Бременские страницы», в газете «Новые времена», в журнале «Рог Борея», в «Невском альманахе», литературный сотрудник журнала «Невский альманах», выступал на радио СПб. В 2009 году вышел сборник «Избранное», куда вошли стихи, эпиграммы, а также две поэмы: «Князь Феликс Юсупов или Убийство Распутина» и «Поэт»,

охватывающие период с начала 90-х годов до 2007 года. Книга поступила в продажу.(500 стр. Невский пр. 66.) Сайты:www.stihi.ru www.youtube.com

 

Очень рекомендую, не пожалеете!!!

Краткая справка

Родился Григорий Веский в Ленинграде,

образование высшее. Автор – апологет классического стиля, пишет стихи, эпиграммы, поэмы и театральные пьесы в стихах. Печатался в альманахе «Бременские страницы», в газете «Новые времена», в журнале «Рог Борея», в «Невском альманахе», литературный сотрудник журнала «Невский альманах», выступал на радио СПб. В 2009 году вышел сборник «Избранное», куда вошли стихи, эпиграммы, а также две поэмы: «Князь Феликс Юсупов или Убийство Распутина» и «Поэт»,

охватывающие период с начала 90-х годов до 2007 года. Книга поступила в продажу.(500 стр. Невский пр. 66.) Сайты:www.stihi.ru www.youtube.com

 

Когда ты выгибаешь спину,

Нагая, на краю постели,

Я чувствую такую силу,

Такой азарт и трепет в теле.

Когда ты поднимаешь ноги

С бесстыдной смелостью любовниц,

Меня благословляют боги

Обряд прекраснейший исполнить.

Когда ты надо мной, как птица,

Летишь, роняя капли страсти,

Так сладко – вдруг остановиться -

Внутри твоей горячей власти.

Войти в распахнутую нежность,

Сливаясь грудью и губами

И погрузиться в неизбежность,

Того, что происходит с нами!

 

"Ну, пожалуйста, еще поцелуй!

Поласкай его, губами скользя.

Ты так нежно говоришь слово ..й,

Целомудренней, наверно, нельзя.

Ты о чем-то с ним ведешь разговор

- Что ты шепчешь? – я ревную чуть-чуть.

Отвечаешь:

-Ерунда. Всякий вздор.

Отдыхай… Ты можешь даже уснуть.

Я, откинувшись, лежу на спине,

Глажу все, что удается достать.

Улыбаюсь. Удивительно мне

Как красиво ты умеешь играть.

Мои стоны, как признанья в любви.

Ты берешь его в себя целиком..

То сжимаешь плотно губы свои,

То касаешься слегка языком.

Он дрожит, ныряя в мягкость твою,

Изгибается, подобно мечу.

Я люблю тебя, о, как я люблю.

Я не выдержу сейчас,

Закричу!

Ну, пожалуйста, еще поцелуй

Рук и губ не разрывая кольцо!

... Вот и все!..

Томленьем медленных струй

Изливаемся тебе на лицо".