ТРОФИМ | страница 13

Видно был голодный год в заповедной зоне.

Волчья стая поднялась на чужой беде

И пришли в лесную глушь волчьи законы:

Хоть линяй, хоть в нору лезь, волк найдёт везде.

Но затравленная дичь очень неудобна,

Бьется насмерть чтобы жить, продолжая род.

И придумали волки сделать дичь свободной,

За словами суть вещей вряд ли кто поймет.

И пускай в лесу всё обглодано

Главное - волкам кушать подано.

Волки роздали права на ношенье шкуры,

На отдельную нору и подножный корм.

А за это каждый зверь должен дать натурой,

Чтобы в зоне продолжать линию реформ.

И пошли среди зверья пересуды, толки,

Как тут быть, когда давно нечего отдать.

Знать кого-то будут рвать, ведь на то они и волки,

Но без них свободы нам вовсе не видать.

Только дичь на то и дичь, чтоб волков бояться,

Вроде дали слабину, но гарантий нет.

И пошла в лесной глуши серия мутаций,

Чтобы волка с толку сбить и запутать след.

Зайцы начали летать, лоси роют норы

И за шишкою полез на сосну кабан.

И среди самих волков начались раздоры,

Кто из них в натуре волк, кто лесной тушкан.

Так что всё идет как обещано,

А в лесу теперь беспредельщина.

 

Из очень далекого-далеко.......

 

Напои меня водой

Родниковою,

Научи меня, зачем

Рождается заря.

Дай мне по небу пройти

Васильковому,

Чтоб увидеть, как вздохнёт

Туманами земля.

Вес нательный

Да сума перемётная

Плеч не тянут, и душе

Не стыдно быть святой.

А лазоревая даль

Всё зовёт меня

Заповеданным добром,

Да дивной красотой.

Боже мой,

Как же я устал.

Пыль-дорога,

Смутная тревога,

Мне ещё немного

До конца пути.

По камням столетий,

Под мечом и плетью

Я иду к рассвету,

Только бы дойти.

Я раздам свою казну

Нищим пьяницам,

Может кто из них меня

Помянет в кабаке.

На Руси душа всегда

Бесприданница,

Что к распятью,

Что в кабак

Приводит налегке.

Боже мой,

Как же я устал.

Пыль-дорога,

Смутная тревога,

Мне ещё немного

До конца пути.

По камням столетий,

Под мечом и плетью

Я иду к рассвету,

Только бы дойти.

 

Повсеместная свобода для российской стороны

Обернулась непомерным испытанием

И косит шизофрения хуже мора и войны

Наше очень неокрепшее сознание.

Мой сосед – Василий Втулкин со второго ГПЗ

Нынче главный чародей в колдуньей мафии,

А его жена – Раиса, неожиданно прозрев,

Лечит язву и запор по фотографии.

А проблемы со здоровьем угнетают весь народ.

Нынче кариес – угроза нашей нации.

И к тому же мы, всем миром, вот уже который год,

Бьемся насухо с коварной менструацией.

Мы вообще всё время бьёмся – это, видимо, в крови,

Даже в космосе тараним астероиды.

То варяги, то хазары тянут щупальцы свои,

А теперь ещё тревожат гуманоиды.

Нас прессует вражья сила по деньгам и по уму –

Мы, в ответ, пол-мира грузим «по понятиям»

И не спрятаться, не скрыться никуда и никому

От разнузданной российской демократии.

Мы теперича – Европа, ты лаптями не сучи

Нам Европа интересна аж до коликов.

Кто английскую принцессу в переходе замочил,

Обсуждали все бомжи и алкоголики.

Коллумбийские кaртели исчезают без следа

Потому, как мы им шибко подсуропили.

Наши школьники с алтая из кефира Вимм-Билль-Дамм

Научились делать стопроцентный опиум.

А у нас, как говорится, дай дорогу дураку –

Вот и прутся по зеленой целым выводком.

И на душу нагоняют безысходную тоску

С телевизоров, газет и холодильников.

Все барыги – бизнесмены, все крестьяне – казаки,

Дайте шашку, говорят, покажем Турции,

Или двинут повсеместно атаманские полки –

Срубим голову проклятой проституции!

В общем, наш диагноз стойкий и девиз один на всех –

Пусть горит оно всё к чёрту синим пламенем!

И летит в России тройка прямо в двадцать первый век

С рваным долларом на древке вместо знамени.

 

He понимаю, что со мной,

Но как-то постепенно

Я начинаю привыкать к войне

И за соседскою бедой

Мне главное, наверно,

Что смерть пришла сегодня не ко мне.

А на Руси в углу святом

Была икона «Спаса»

И Бог как мог людей своих хранил

Но мы впустили зверя в дом

И это понял ясно,

Когда вчера я друга схоронил.

От нашей жизни нынче на Руси

Становятся убийцами мальчишки,

И кто бы там чего ни голосил,

Но это слишком, мужики,

Ей-богу, слишком.

Мы в этой жизни все вконец

От денег ошалели.

Людская жадность — это как чума,

И наши души стали гнить

В позолоченном теле,

А в Божьем храме воцарилась тьма…

Сегодня все пошло вразнос:

И вера, и законы,

И даже власть — теперь уже не власть,

И горько, горько мне до слез,

Что нынче кон за коном

Лишь пиковая шваль ложиться в масть.

Что мы оставим после нас

В разрушенной Державе

Помимо злобы в этих пацанах?

Они же, видя нашу жизнь,

Себя считают вправе,

Жить на земле, забыв про Божий страх.

Но это МЫ, а не они

Ввели порядок новый,

Который НАМ теперь не по нутру,

И если не родит земля

Ни одного святого,

Откуда взяться на Земле добру?

 

У времени реки извилистое русло,

То буйный перекат, то заводь в камышах,

И что там впереди намечено по курсу,

Не знает ни одна жива душа.

У времени реки бесовские повадки,

Уж если заштормит, то нет спасенья в ней,

Вон, сколько лет прошло, а мы живем с оглядкой

На вышки магаданских лагерей...

Не зарекайся - жизнь поднимет планку,

Не осуждай - судьба меняет цвет,

Мой дед был два часа в подвале на Лубянке

И стал седым в неполных тридцать лет.

Мы в омуте речном угробили державу,

Урезав до щегла двуглавого орла,

И снова строим жизнь по новому уставу,

Обматерив Россию в три горла...

Удельные вожди и жулики пророки

Мелькают тут и там поверх бурлящих вод,

А с ними весь народ по узенькой протоке

Навстречу неизвестности плывет.

Но мы имеем то, чего мы сами стоим,

Пока в своей душе не одолеем страх,

Вон, снова говорят - мол, тучи над страною,

А это просто небо в облаках,

 

Над нами горы подпирают небо

Косматой шапкой вековых снегов.

Здесь воздух почему-то пахнет хлебом

И тонет в сизой дымке гул шагов.

Кроссовки стоптаны до неприличья,

Но в них по камню не скользит нога,

На камуфляже нет ни звёзд, ни лычек,

И все равны под пулями врага.

Война - работа спецназа,

В небе рыдает божий клир,

Джихад в предгорьях Кавказа

Первым нарушил мир.

Внизу испачканные кровью люди,

Свинцом и сталью рвут земную плоть,

Вторую роту под огнём орудий

Ведут в атаку дьявол и господь.

Но мы идём, уже идём ребята,

Чтоб эта страшная, слепая смерть

Под воронёным дулом автомата

Металась и скулила, словно зверь.

Когда в лицо ударил жжёный порох,

Душа запела в унисон с судьбой.

Дежурный ангел в звании майора

Следил с небес, как мы уходим в бой.

И в жутком зареве багровых вспышек,

Едва заметный в грохоте стихий,

Знакомый голос еле-еле слышно

Просил нас, повторяя: "Не убий..."

Война - работа спецназа,

В небе рыдает божий клир,

Джихад в предгорьях Кавказа

Первым нарушил мир.

 

Код:

 Три недели море под окном
 Шум прибоя теплыми ночами
 Всё что было в жизни кверху дном
 Поменялось вдруг местами
 Только море музыка и Ты
 Остальное как-то всё не очень
 Слишком мелки с этой высоты
 Пирамиды наших заморочек

 Как мне сейчас хорошо
 Даже не верится
 Что на земле может быть именно так
 Как мне сейчас хорошо
 По небу стелятся
 Души почти невесомые как облака

 Солнце разукрасило шутя
 Щеки канапушками смешными
 Я целую каждую простя
 Солнцу шутки озорные
 Кожа пахнем морем и цветком
 Имени которого не помню
 И туника белым лепестком 
 Опадает медленно и томно
 
 Как обидно, что никто из нас
 На земле над временем не властен
 Но дороже времени подчас
 Только миг, лишь миг простого счастья

 

 

 

Встали стройки-заводы,
Застыли выходы-входы,
Свернул войну за прибыль частный капитал.

Сегодня Сборная наша,
Поберегись – «made in Russia»,
Решила биться за путёвку на Финал.
Под майкой с номером – распластанные крылья,
В трусах и бутсах бьётся пламенный мотор.

Ой, лёли-лёли, да здравствует Футбол!
Ой, лёли-лёли, ща как забьём им гол!
Ой, лёли-лёли, Страну не посрамим!
Ой, лёли-лёли, возьмём и победим!

Там у них – Суперлига,
В защите сам Стивен Сигал,
И форвард – двухметровый афро-молдован.


Там тренер выдумал схему,
Как нам устроить проблему,
И дал судье «на лапу» денег чемодан.
А мы такие - рас такие на тачанке,
Мы им такого - рас такого насуём!

Ой, лёли-лёли, да здравствует Футбол!
Ой, лёли-лёли, ща как забьём им гол!
Ой, лёли-лёли, Страну не посрамим!
Ой, лёли-лёли, возьмём и победим!

Мы всё время мимо сезона,
У нас плохие газоны,
Мы пол чемпионата возимся в снегу.


Но смело ходим в атаку,
Стоим за Родину в драку,
Не то, что эти – всё мельком да на бегу.
Короче – втянемся, а там ужо посмотрим,
Поднимем древние хоругви – образа…
 

 

Трофим - Я живу в России

Где-то в Лондоне дождь поливает с утра
Постовые, изношенных кэбами стрит
В пабах мест не найдёшь и на биржах игра
Переходит в привычный британский гамбит.

Здесь порядок вещей неизменен и прост
Как парламентский тон королевы
И влиятельный фунт продолжает прирост
Буржуазно-имперского древа.

Припев:
А я живу в России, в самой крайней точке бытия
Я живу в России - это просто Родина моя
В этой дикой мощи, скованной мечтами о былом
Вряд ли станет жить сытней и проще, но это мой дом.

На бульваре Сэн-Пьер зацветает каштан
И в Булонском лесу заблудился мистраль
И Бургундским вином багровеет стакан
Словно вновь обретённый священный Грааль.

Здесь единый народ уважает себя
И добытую в муках свободу
И живёт день за днём, ни о чём не скорбя
Наживая добра год от года.

Припев.

У меня был дружок, он уехал давно
В те края где не ждут потрясений и бед
Для него наша жизнь как плохое кино
Где бюджет не спасает бездарный сюжет.

Иногда он звонит, узнаёт как дела
И услышав последние сплетни
Не поймёт для чего мы сгораем дотла
Чтобы снова воскреснуть из пепла!



[SIZE=7pt][/SIZE]

 

[SIZE=12pt]Я вчера опять ходил за рамки 
На концерте хора "Мадригал", 
Бил соседа по ушам программкой, 
Бил за то, что он им подпевал. 

Я бешусь, когда фальшивят ноты, 
С детских лет имея тонкий слух, 
Ну а тот с ушами бегемота 
Истерзал мой гармоничный дух. 

Я был зол, как Мусоргский на Листа, 
Я кричал "Доколе нам терпеть! 
Ну какие антигуманисты 
Разрешили этой *опе петь?" 

А под утро в УВД "Отрадном" 
Из какой-то атональной тьмы 
Мне сказали "Слушайте, как надо, 
Как не надо, будем слушать мы." 

Только как такое мне помыслить, 
Если слышу я со всех сторон, 
Все фатально, лживо и нечисто, 
Даже если полный унисон. 

Во всю мочь коряво и нескладно, 
Вопреки, во имя и как встарь, 
И что мне особенно досадно - 
Очень наш фальшивит пономарь. 

Кто бы знал, как мне невыносимо 
Жить и слушать этот диссонанс, 
И смотреть, как фальшь перекосила 
Все лады, слагающие нас. 

Эта фальшь мне раскровила душу, 
Я ее наслушался сполна, 
Дайте мне, гражданочка, беруши, 
Ну, вот и все, пожалуй. Тишина...[/SIZE]

[SIZE=12pt][/SIZE]

 

ЛУЧШИЕ ВИДЕОКЛИПЫ

 

К нам в колхоз пришла подмогаИз райцентра Петушки,Чтоб с картошкой нам до снега управиться.Мы им, значит, - урожая, а они - таскать мешки:Это «бартером» теперь называется.Ну, подмога, слава Богу, три здоровых мужика.В Петушках они танцорами трудятся.А что в серьгах, как цыгане, да напудрены слегкаТак ведь с этого от нас не убудется.Мужики, как мужики - что бояться-то;Просто что-то там у них с ориентацией.Мы, как водится, хотели пополнение обмыть.Ну, а чтоб с утра похмельем не маяться,Порешили возлиянье с обмываньем совместить,То есть, просто, в русской баньке попариться.По-началу мы стеснялись - все же что-то в них не то.А как пятую бутылку прикончили,Мы решили: пусть и ходят в этих серьгах - нам-то что,Может это их болезнь скособочила.Ведь не бабы же они - что бояться-то;Просто что-то там у них с ориентацией.Тут один из пополненья безобразье учинилИ как начал, гад, со мною заискивать.Разошелся, бесноватый, аж глазенки закатил;Да меня жена так сроду не тискала.Я с испугу чуть не помер, я с испугу протрезвелИ стою, ору, как баба-роженица.Мужики, как увидали этот самый беспредел,Опоясалися в миг полотенцами.Только я ору, куда ж мне деваться-то:У него ж в руках моя «ориентация».Тут мои шальные вопли услыхал честной народ.И, хотя народу было чем заняться,Вся деревня возле бани собралась на крестный ход,Чтобы нам от этих бесов избавиться.Местный поп Отец Василий - бывший прапор КГБВышиб двери в эту баню проклятую.Заорал: «Господь не выдаст» и во праведной злобеСтал кадилом сокрушать супостатов.В общем, гнали мы злодеев до соседнего селаПерелесками, полями, погостами.И бежали супостаты, в чем маманя родила -Испугались, значит, силу-то крестную.Так что, нечего теперь нам бояться-то -Положили мы на них с ориентацией.