Любимые стихи выкладываем... | страница 32

О, как ты рвешься в путь крылатый,

безумная душа моя,

из самой солнечной палаты

в больнице светлой бытия!

И, бредя о крутом полете,

как топчешься, как бьешься ты

в горячечной рубашке плоти,

в тоске телесной тесноты!

Иль, тихая, в безумье тонком

гудишь-звенишь сама с собой,

вообразив себя ребенком,

сосною, соловьем, совой.

Поверь же соловьям и совам,

терпи, самообман любя,-

смерть громыхнет тугим засовом

и в вечность выпустит тебя.

В.Набоков

 

ПЕРЕУТОМЛЕНИЕ

(Посвящается исписавшимся "популярностям")

Я похож на родильницу,

Я готов скрежетать...

Проклинаю чернильницу

И чернильницы мать!

Патлы дыбом взлохмачены,

Отупел, как овца,-

Ах, все рифмы истрачены

До конца, до конца!..

Мне, правда, нечего сказать сегодня, как всегда,

Но этим не был я смущен, поверьте, никогда -

Рожал словечки и слова, и рифмы к ним рожал,

И в жизнерадостных стихах, как жеребенок, ржал.

Паралич спинного мозга?

Врешь, не сдамся! Пень - мигрень,

Бебель - стебель, мозга - розга,

Юбка - губка, тень - тюлень.

Рифму, рифму! Иссякаю -

К рифме тему сам найду...

Ногти в бешенстве кусаю

И в бессильном трансе жду.

Иссяк. Что будет с моей популярностью?

Иссяк. Что будет с моим кошельком?

Назовет меня Пильский дешевой бездарностью,

А Вакс Калошин - разбитым горшком...

Нет, не сдамся... Папа - мама,

Дратва - жатва, кровь - любовь,

Драма - рама - панорама,

Бровь - свекровь - морковь... носки!

Саша Черный

 

Боль свою вы делите с друзьями,

Вас сейчас утешить норовят,

А его последними словами,

Только вы нахмуритесь, бранят.

Да и человек ли, в самом деле,

Тот, кто вас, придя, околдовал,

Стал вам близким через две недели,

Месяц с вами прожил и удрал?

Вы общались, дорогая, с дрянью.

Что ж нам толковать о нем сейчас?!

Дрянь не стоит долгого вниманья,

Тут важнее говорить о вас.

Вы его любили? Неужели?

Но полшага - разве это путь?!

Сколько вы пудов с ним соли съели?

Как успели в душу заглянуть?!

Что вы знали, ведали о нем?

To, что у него есть губы, руки,

Комплимент, цветы, по моде брюки -

Вот и все, пожалуй, в основном?

Что б там ни шептал он вам при встрече,

Как возможно с гордою душой

Целоваться на четвертый вечер

И в любви признаться на восьмой?!

Пусть весна, пускай улыбка глаз...

Но ведь мало, мало две недели!

Вы б сперва хоть разглядеть успели,

Что за руки обнимают вас!

Говорите, трудно разобраться,

Если страсть. Допустим, что и так.

Но ведь должен чем-то отличаться

Человек от кошек и дворняг!

Но ведь чувства тем и хороши,

Что горят красиво, гордо, смело.

Пусть любовь начнется. Но не с тела,

А с души, вы слышите,- с души!

Трудно вам. Простите. Понимаю.

Но сейчас вам некого ругать.

Я ведь это не мораль читаю,

Вы умны, и вы должны понять:

Чтоб ценили вас, и это так,

Сами цену впредь себе вы знайте.

Будьте горделивы. Не меняйте

Золота на первый же медяк!

 

О! Не ожидала от мужчины, здесь на талке - не ожидала

 

Ух, Игуана про кошку че то сильно зацепила... вот, вспомнилось

Теплые коты

Зима так холодна, так бесприютна и бела,

Скоро будет неизбежный дефицит тепла,

Начнем спасаться мы от этой теплонищеты,

Значит, снова будут в моде теплые коты.

Будем гладить всех мурчащих, теплых, сонных, настоящих,

Запуская руки в меховые животы,

Переменчивы все вещи в странном мире человечьем,

Постоянны мягкие мурчащие коты.

Все бегут домой с холодных улиц и пустых,

Значит, снова будут в моде теплые коты,

Теплые коты летят по небу облаками,

Мысли переполнены мурчащими котами.

Когти могут впиться в ногу, но нога-то ведь не сердце,

Кошки так не ранят, как людишки иногда,

Теплый кот меня утешит, ляжет на больное место,

И усну я, обнимая теплого кота.

Приходи играть хозяйкин свитер обшерстить,

Книжку растерзать, об кресло когти поточить,

Приходи ко мне из мира странных зимних снов,

Плюнь на предрассудки – разбуди своих котов.

Будем гладить всех мурчащих, теплых, сонных, настоящих,

Запуская руки в меховые животы,

Переменчивы все вещи в странном мире человечьем,

Постоянны мягкие мурчащие коты.

Когти могут впиться в ногу, но нога-то ведь не сердце,

Кошки так не ранят, как людишки иногда,

Теплый кот меня утешит, ляжет на больное место,

И усну я, обнимая теплого кота.

 

Я дороги искал, не дорожки,

Я не ведал цены скоростей.

Вот и путь на три четверти прожит,

Вот и сердце, и руки не те…

Эти лживые предначертанья!

Эта хворая кляча – мечта!

В той дороге – уже ни черта мне,

И в мечте этой мне ни черта!

Но сквозь одурь привычного плена –

Над дорогою руки твои!..

И откроется карта вселенной,

На которой маршрут для двоих.

И откроется нечто такое,

От чего я очнусь на ветру.

И педаль до отказа!

Нас двое

В той машине, что мчится к утру.

Кирилл Партыка

 

Вы снова здесь, изменчивые тени,

Меня тревожившие с давних пор,

Найдется ль наконец вам воплощенье,

Или остыл мой молодой задор?

Но вы, как дым, надвинулись, виденья,

Туманом мне застлавши кругозор.

Ловлю дыханье ваше грудью всею

И возле вас душою молодею.

Вы воскресили прошлого картины,

Былые дни, былые вечера.

Вдали всплывает сказкою старинной

Любви и дружбы первая пора.

Пронизанный до самой сердцевины

Тоской тех лет и жаждою добра,

Я всех, кто жил в тот полдень лучезарный

Опять припоминаю благодарно.

Им, не услышать следующих песен,

Кому я предыдущие читал.

Распался круг, который был так тесен,

Шум первых одобрений отзвучал.

Непосвященных голос легковесен,

И, признаюсь, мне страшно их похвал,

А прежние ценители и судьи

Рассеялись, кто где, среди безлюдья.

И я прикован силой небывалой

К тем образам, нахлынувшим извне.

Эоловою арфой прорыдало

Начало строф, родившихся вчерне.

Я в трепете, томленье миновало,

Я слезы лью, и тает лед во мне.

Насущное отходит вдаль, а давность,

Приблизившись, приобретает явность.

(Гете)

 

Анна Ахматова - Летний сад

 

ЖИВОЕ НЕБО

Перевод А. Гелескула

Я искал

и не плачу, хотя не найду никогда.

Среди пересохших камней и пустых насекомых

не увижу сражение солнца с живыми телами.

Я вернусь к изначальному миру

столкновений, приливов и гулов,

к истокам новорожденных,

туда, где поверхности нет,

где увижу, как то, что искал,

обретет свою белую радость,

когда улечу, исчезая в любви и песках.

Туда не проникнет иней зрачков угасших

и стоны деревьев, которые губит шашень.

Там очертанья переплелись так тесно,

что каждая форма - только залог движенья.

И не пробиться там через рой соцветий -

зубы, как сахар, в воздухе растворятся.

И не погладить папоротник ладонью -

оледенит ее ужас слоновой кости.

Там, под корнями и в сердцевине ветра,

так очевидна истина заблуждений,

никелевый пловец, стерегущий волны,

сонных коров розоватые женские ноги.

Я искал

и не плачу, хотя не найду никогда.

Я вернусь к изначальному,

влажному трепету мира

и увижу, как то, что искал, обретет свою белую радость,

когда улечу, исчезая в любви и песках.

Улетаю - навеки юный - над пустотой кроватей,

над стайкой бризов и севших на мель баркасов.

Дрожанье удара, толчок о крутую вечность

и любовь - наконец, беспробудная. Любовь!

Любовь наяву!

Фредерик Гарсия Лорка

 

"Я вижу жопу!" - он сказал.

"Да где? Пакеж!" - засуетились.

В луну он пальцем показал,

И все немного удивились.

"Луна же это! Полный круг.

Мечта романтиков, поэтов.

Ты перепутал что-то, друг,

На жопу не похоже это".

"Похоже!" - парень возразил, -

"Да обратите ж вы вниманье!

Ведь жопа, просто мы внутри!!!"

И все кивнули с пониманьем.

 

Прохожий всегда только о вечном и прекрасном

 

Берёзки

(Александр Борискин)

Есть у нас на Руси необъятной

Много русских берёзок, родных.

Любим их, а за что – непонятно,

Да и многим из нас – не до них.

Мы не смотрим, друзья, на берёзы –

Суета закрутила совсем.

И не льем о грехах наших слезы –

Много важных других сейчас дел.

На работе и дома – проблемы.

Еще многое надо купить.

В огороде копаемся летом.

Устаем мы – да что говорить!

Каждый день нам приносит заботы –

Успевай их скорее решать.

Ну, а после тяжелой работы –

В телевизор уткнемся опять.

А берёзки стоят на опушке –

Символ кротости и чистоты.

Может, кто-то посмотрит немножко –

Оторвется от злой суеты.

Может, вспомнит о Небе, о Боге,

О любви, о душе, о грехах.

О стране нашей нищей, убогой,

Обо всех, кто нуждается в нас.

Ну, а вспомнит когда – не забудет,

Как ни в чем не бывало живя –

Жить с любовью, по совести будет

Для других, забывая себя!

( www.rusbereza.ru )

 

karakulya100, спасибо.

Два острова на глади пенной,

Две великаньих головы

Царят у двух границ вселенной,

Равно угрюмы и мертвы.

Смотри, - и задрожи от страха!

Господь их вылепил из праха,

Удел предвидя роковой:

Чело их молниями блещет,

Волна у скал нависших плещет,

Вулканы спят в груди немой.

Туманны, сумрачны, безлюдны,

Видны два острова вдали,

Как будто два пиратских судна

В пучину намертво вросли.

Тут колыбель – а там могила.

Двух слов довольно на века.

Их наша память сохранила,

И память та не коротка.

(Виктор Гюго)

 

Что-то на Брюсова сегодня пробило, с подачи одного знакомого на другом форуме.

Эта светлая ночь, эта тихая ночь,

Эти улицы, узкие, длинные!

Я спешу, я бегу, убегаю я прочь,

Прохожу тротуары пустынные.

Я не в силах восторга мечты превозмочь,

Повторяю напевы старинные,

И спешу, и бегу,- а прозрачная ночь

Стелет тени, манящие, длинные.

Мы с тобой разошлись навсегда, навсегда!

Что за мысль, несказанная, странная!

Без тебя и наступят и минут года,

Вереница неясно туманная.

Не сойдёмся мы вновь никогда, никогда,

О любимая, вечно желанная!

Мы расстались с тобой навсегда, навсегда...

Навсегда? Что за мысль несказанная!

Сколько сладости есть в тайной муке мечты.

Этой мукой я сердце баюкаю,

В этой муке нашёл я родник красоты,

Упиваюсь изысканной мукою.

"Никогда мы не будем вдвоём,- я и ты..."

И на грани пред вечной разлукою

Я восторгов ищу в тайной муке мечты,

Я восторгами сердце баюкаю.

 

Нежные пальчики рук,

Тонкие девичьи плечи.

Распахнулись глазки вдруг –

… И погасли свечи.

Впервые нежную попу

Раздвинули сильные руки -

Чтоб превратить её в жопу,

Надо пройти через муки.

От того проникновенья

Выступили слёзы -

От любви стихотворенья

Шаг до жизни прозы.

 

Британские ученые выяснили, что теория эволюции задницы не находит подтверждения самоутверждением в клоаке. Где-то здесь эта тема обсуждалась.

 

Меня интересуют только мыши,

Их стоимость, и где приобрести

В кота я превращаюсь, слышишь?

Пусть я в начале своего пути.

И где-то там в далекой синей дали

Гуляют мыши, мне их не видать...

Ах, если бы мне парочку продали!

Хочу купить! Хочу поймать!! Сожрать!!!!

Автор, к сожалению, мне неизвестен. Но впёрло )))

 

Вот сперва он шляпу снял,

Ростом сразу ниже стал.

Вот пальто с себя стянул,

Худоват стал и сутул.

Отложил свой дипломат,

Стал немного бомжеват.

Без визитки и мобилы,

Вид почти совсем унылый.

Вот он с плеч пиджак стащил,

Стало видно, как он хил.

Галстук, туфли и очки,

Руки-ноги – как крючки.

Как рубашка вниз упала,

За мущинку страшно стало.

Уж, на пузо грудь сползла,

Борода, как у козла.

Вот, сейчас готов он снять …,

А, уж, и нечего снимать.

Майку, крестик и часы,

Снять осталося трусы.

Он в трусах ещё пока,

Снимет – нету мужика.

 

как таких распознавать научиться)

 

Пробило десять. В доме тишина.

Она сидит и напряженно ждет.

Ей не до книг сейчас и не до сна,

Вдруг позвонит любимый, вдруг придет?!

Пусть вечер люстру звездную включил,

Не так уж поздно, день еще не прожит.

Не может быть, чтоб он не позвонил!

Чтобы не вспомнил - быть того не может!

"Конечно же, он рвался, и не раз,

Но масса дел: то это, то другое...

Зато он здесь и сердцем и душою".

К чему она хитрит перед собою

И для чего так лжет себе сейчас?

Ведь жизнь ее уже немало дней

Течет отнюдь не речкой Серебрянкой:

Ее любимый постоянно с ней -

Как хан Гирей с безвольной полонянкой.

Случалось, он под рюмку умилялся

Ее душой: "Так преданна всегда!"

Но что в душе той - радость иль беда?

Об этом он не ведал никогда,

Да и узнать ни разу не пытался.

Хвастлив иль груб он, трезв или хмелен,

В ответ - ни возражения, ни вздоха.

Прав только он и только он умен,

Она же лишь "чудачка" и "дуреха".

И ей ли уж не знать о том, что он

Ни в чем и никогда с ней не считался,

Сто раз ее бросал и возвращался,

Сто раз ей лгал и был всегда прощен.

В часы невзгод твердили ей друзья:

- Да с ним пора давным-давно расстаться.

Будь гордою. Довольно унижаться!

Сама пойми: ведь дальше так нельзя!

Она кивала, плакала порой.

И вдруг смотрела жалобно на всех:

- Но я люблю... Ужасно... Как на грех!..

И он уж все же не такой плохой!

Тут было бесполезно препираться,

И шла она в свой добровольный плен,

Чтоб вновь служить, чтоб снова унижаться

И ничего не требовать взамен.

Пробило полночь. В доме тишина...

Она сидит и неотступно ждет.

Ей не до книг сейчас и не до сна:

Вдруг позвонит? А вдруг еще придет?

Любовь приносит радость на порог.

С ней легче верить, и мечтать, и жить.

Но уж не дай, как говорится, бог

Вот так любить!