Любимые стихи выкладываем... | страница 55

..Потом я собралась и поехала куда-то на Невский,

было темно, пронзительно холодно и красиво,

люди спешили, некоторые из них целовались,

возле метро поставили елку. Какой-то детский,

праздничный воздух налетал от порыва к порыву,

и я шла, безнадежно любя их всех, и неловко скалясь,

а потом зашла в какую-то галерею

и увидела глиняных котов. Они были смешные,

я взяла на руки одного, самого маленького. Тогда

хозяин засмеялся и сказал мне: «Берите быстрее,

если оставите, он будет плакать». У него были голубые

глаза, и он был размером с толстопопого живого кота.

Я подумала, что теперь, кроме свечи на окне,

будет кому посидеть со мною в этом ноябрьском финале.

Я расплатилась, и мы с котенком уехали ко мне,

в пустую квартиру, где меня не ждали.

***

Он смотрел своими глазами, удивленными и голубыми,

глиняными, а я плакала и говорила, сидя с ним в одеяле,

как мои мужчины меня когда-то не полюбили,

как тринадцать моих друзей меня любили, но перестали,

как мне двадцать шесть, мне холодно и одиноко,

как я никого не люблю и пью слишком много,

как моя киевская подруга не говорит со мной из-за вопросов

политики. Котенок трогал меня носом,

глиняным,

а еще смотрел большими своими глазами,

я плакала, и почему-то хотелось позвонить маме.

***

Я говорю этому глиняному коту,

стоящему у меня на столе:

«А ты будешь ждать меня, если я надолго уйду,

может быть, на несколько лет?

А ты будешь ждать меня, если не будешь знать,

есть я вообще или нет?

А ты будешь ждать меня, если через две недели

я уйду на войну?

А ты будешь ждать, если меня заберут в больницу

и я из нее не вернусь?».

***

У котов, говорят, бывают друзья, но никогда не бывает хозяев,

и еще коты лучше всех умеют ждать и встречать,

Даже если они из глины. Пока мы пьем и где-то гуляем,

лучше, чем оставленная на ночь свеча,

они прогоняют демонов из наших домов.

Он сидит на моем столе, синеглаз и желтоголов,

Я думаю, что когда сверла в моей груди оживут и начнут шевелиться,

когда меня поймает или война, или больница,

у меня останется этот глиняный кот, повод еще пожить.

И я вернусь домой, и поглажу его,

и темнота не будет меня страшить.

© Лемерт /Анна Долгарева/

 

[attachmentid=42189]

(Зарегистрируйтесь или Авторизуйтесь)

 

Я Деду Морозу письмо напишу,

Здоровья и счастья для всех попрошу.

И вы ему тоже пишите,

Стесняться не надо, просите!

Просите, чтоб дети смеялись,

Чтоб взрослые жить не боялись,

Чтоб войны греметь перестали,

Чтоб мамы детей не бросали.

Чтоб слов было много хороших,

Чтоб добрых людей стало больше,

Чтоб не было злобы и фальши,

Чтоб Бога боялись, как раньше,

Чтоб зависть исчезли и хамство,

Предательство, трусость и чванство,

И в душах хватало чтоб места

Для совести, веры и чести.

Еще попросите у Деда

Хороших и добрых соседей,

Чтоб жили все в мире и дружбе.

Для счастья нам что еще нужно?

(Зарегистрируйтесь или Авторизуйтесь)

 

Как были в меньшинстве, так и остались.

А миром правит тот же, кто Госзнаком.

Любезен большинству товарищ Сталин,

а меньшинству - Ботвинник с Пастернаком.

А меньшинство не строится рядами,

не ходит в ногу и не бьется лбом,

и в большинство никак не попадает,

никак не совпадает с большинством.

Какие времена! Какие нравы!

Проходит время - нравы остаются.

Вовеки те, кто больше, те и правы.

Так что же те, кто меньше, не сдаются?

Не верят в то, что сила убеждает,

и в то, что от толпы исходит свет.

Поскольку большинство меня пугает,

мне страшно оказаться в большинстве.

А большинства становится все больше,

и меньшинство становится все меньше...

И то, что было раньше, будет позже,

а защищать и защищаться нечем.

На меньшинство охотится Дзержинский...

Жизнь - даже не игра, а баловство.

Какие непотребные меньшинства

в народе составляют большинство!

(с) Юрий Лорес

 

Старый домик в селе. За окном тишина.

Вечереет. Луна из-за тучи видна.

Отложив все дела и, присев за столом,

В доме бабка беседует с рыжим котом.

Приходила к ней гостья сегодня с утра.

Говорила, что в путь собираться пора.

Но для Смерти противна людей суета.

Не пойдёт, так забрать обещала кота.

- Только день, - говорила, - на сборы тебе.

Ровно в полночь мы встретимся в этой избе.

И исчезла, оставив её выбирать,

Хоронить ей кота, иль самой помирать.

- Что же делать нам друг? Без тебя мне не жить.

С кем же буду вот так по душам говорить?

Старый кот, ты один не протянешь и дня.

Нет зубов. С голодухи помрёшь без меня.

Возвратилась в ночи, говорит:

- Отвечай!

Я не в гости пришла, чтобы пить с вами чай.

Тороплюсь. Смерть, обычно, клиентов не ждёт.

Говори, ты со мною пойдёшь или кот?

И вздохнула старушка:

- В преддверье зари, забирай нас двоих,

только разом бери.

Я надеюсь, в раю или в месте другом,

С моим рыжим котом мы друг - друга найдём.

Хохотала костлявая криком совы:

- Только Жизнь есть и Смерть… и, конечно же, Вы.

Рая нет и цветов, ада нет и огня.

Заберу вас двоих, раз так просишь меня!

Будет кот твой с тобой, я сведу вас опять

В жизни новой, коль сможешь его ты узнать.

По глазам, по усам, иль ещё как-то там…

Вместе сможете быть. Я вам шанс этот дам.

******

Если с улицы дочь вам притащит кота…

Не спешите ругать. Жизни бег - суета.

Смерть обычно не лжёт, её совесть чиста.

Может, это старушка узнала кота.

(с) Лана Лэнц

[attachmentid=43110]

(Зарегистрируйтесь или Авторизуйтесь)

 

В той стране, где воруют вагонами

И уверенно пилят откаты ,

Где мораль так не дружит с законами

Где мы сами во всём виноваты..

Там жила одна бабушка старая

И Блокаду прошла не напрасно,

Обвиненная в краже без малого

Злополучных тех трех пачек масла ..

Грустно так...

И масштабы и крайности,

Мимо кассы, страна, это ясно-

Ну а кто-то забыл по случайности

Оплатить эти три пачки масла...

Можно недра на экспорт и даже

Для своих в две цены, что удобно,

Можно смело попасться на краже-

Поделиться: и стать невиновным.

Может массово едут катушки?

Так и будет история

Красной..

Пока гибнут в России старушки

Так нелепо.

За три пачки масла..

Марина Красильникова

 

Тот клятый год уж много лет, я иногда сползал с больничной койки.

Сгребал свои обломки и осколки и свой реконструировал скелет.

И крал себя у чутких медсестер, ноздрями чуя острый запах воли,

Я убегал к двухлетней внучке Оле туда, на жизнью пахнущий простор.

Мы с Олей отправлялись в детский парк, садились на любимые качели,

Глушили сок, мороженое ели, глазели на гуляющих собак.

Аттракционов было пруд пруди, но день сгорал, и солнце остывало,

И Оля уставала, отставала и тихо ныла, деда погоди.

Оставив день воскресный позади, я возвращался в стен больничных гости,

Но и в палате слышал Олин голос, дай руку деда, деда погоди...

И я годил, годил, сколь было сил, а на соседних койках не годили,

Хирели, сохли, чахли, уходили, никто их погодить не попросил.

Когда я чую жжение в груди, я вижу, как с другого края поля

Ко мне несется маленькая Оля с истошным криком: «Деда-а-а, погоди-и...»

И я гожу, я все еще гожу, и, кажется, стерплю любую муку,

Пока ту крохотную руку в своей измученной руке еще держу.

Леонид Филатов.

 

Во дворе, вокруг клумбы с цветами,

Он гонялся за бабочкой белой,

С удивленно-шальными глазами,

До меня ему не было дела.

Я стояла, за ним наблюдая,

Полюбив его с первого взгляда,

Как и он, я была молодая,

И знакомству случайному рада.

Я его на обед пригласила,

Вам не терпится знать, что потом?

Он живет у меня, любит сильно,

Cтал красивым и умным котом.

(Ирина Кокшарова)

А вот ещё, её же:

Бабочка

Ищите свою форточку.

Билась бабочка в оконное стекло,

Бархатные крылышки ломая,

Кто-то скажет -"Ну не повезло,

Все не могут наслаждаться маем".

А она не верила и вновь,

Билась слабым тельцем о преграду,

И на крыльях проступала кровь,

Плата за возможную награду.

В испытанье - каждому свой срок,

И упала бабочка разбитой,

И никто ей подсказать не мог,

То, что рядом форточка открыта.

 

Она вошла, совсем седая,

Устало села у огня,

И вдруг сказала «Я не знаю,

За что ты мучаешь меня.

Ведь я же молода, красива,

И жить хочу, хочу любить.

А ты меня смиряешь силой

И избиваешь до крови.

Велишь молчать? И я молчу,

Велишь мне жить, любовь гоня?

Я больше не могу, устала.

За что ты мучаешь меня?

Ведь ты же любишь, любишь, любишь,

Любовью сердце занозя,

Нельзя судить, любовь не судят.

Нельзя? Оставь свои «нельзя».

Отбрось своих запретов кучу,

Cейчас, хоть в шутку согреши:

Себя бессонницей не мучай,

Сходи с ума, стихи пиши.

Или в любви признайся, что ли,

А если чувство не в чести,

Ты отпусти меня на волю,

Не убивай, а отпусти».

И женщина, почти рыдая,

Седые пряди уроня, твердила:

«Я не знаю, за что ты мучаешь меня».

Он онемел.

В привычный сумрак

Вдруг эта буря ворвалась.

Врасплох, и некогда подумать:

«Простите, я не знаю Вас.

Не я надел на Вас оковы»

И вдруг спросил, едва дыша:

«Как Вас зовут? Скажите, кто Вы?»

Она в ответ: «Твоя Душа».

Э.Асадов

 

Люблю Асадова

 

По городу идет всепобеждающая весна.

Врывается в окна, солнечна и цветна,

от нее золотятся дома, деревья и вышина,

но они сейчас сидят втроем в полутемном баре,

кто-то бледный после зимы,

кто после солярия и в загаре.

Полумрак и табачный дым их заранее старят,

их бокалы полны и речи у них пресны,

и они совсем не видят этой весны.

Вот один, например, когда-то делал свой бизнес,

сразу в нескольких бывших советских своих отчизнах,

прогорел в ноль восьмом на возросшей дороговизне

материалов – и плюнул на это все,

мол, большой доход проблемы одни несет,

ныне вклад есть в банке, и он живет на проценты,

плюс сдает небольшую квартиру в центре,

сам проводит на даче практически круглый год,

многовато, по слухам, пьет,

все сидит да рыбачит,

в одиночку рыбачит,

как правило, не клюет.

Вот второй: он сидит на таможне, и пока никаких проблем,

он имеет свой небольшой процент

и свой небольшой гарем.

Не доказывает теорем,

не думает над бытием.

Отрастил себе брюшко, но язык по-прежнему – жальце,

а башка расчетлива и трезва, и червонец идет к червонцу.

Когда его спрашивают, не пора ли жениться и размножаться,

он всегда смеется.

Ну а третья раньше была распутна, но это все позади,

перегибы юности, зуд, скажем так, в груди,

ныне занята, строит карьеру, времени нет,

разве что иногда с начальником – по-быстрячку, в обед,

говорят, мол, ради карьеры – но нет, вранье.

Просто так натура берет свое.

Вот они сидят втроем, чем-то скованы, так давно,

что уже не упомнишь даты, и пьют вино,

ни во что не верят, обсуждают Путина, геев и Крым,

сходятся во мнении, что все говно,

потому что давно ничего не осталось им,

потому что в небе весна, а у них темно.

И тогда в этот темный бар заходит Христос,

и кожа его бледна,

и они глядят, узнавая медленно,

и из глазниц проступает весна,

и становится им нестерпимо стыдно – так бывает, что-то украв,

и во всем этом темном баре наступает огромная тишина.

И он говорит им:

- Привет.

И еще говорит:

- Ребята, налейте вина.

И еще:

- Смотрите, а я тут воскрес.

Смертию смерть поправ.

© Лемерт /Анна Долгарева/

2014

 

Ну, пьешь валерьянку, пульс твой под девяносто,

оправдываешься, что такое у всех влюбленных?

А ты запомни, что любовь - это, с**а, просто,

и никаких тебе, блин, неопределенных.

Когда опять любовный многоугольник,

когда терзанья, схожденье за расхожденьем,

брось каку, на кухню пойди, приготовь рассольник,

короче, займись уже не самоуничиженьем.

Взаимоотфренд вконтакте? Башка немеет?

Иди, умыться хотя б уже попытайся.

Пойми ж ты, блин, что это к любви имеет

такое же отношенье, как ты к китайцам.

Не пишет в аське? Ну, явно пиздец котенку.

Жизнь прожита зря, сходи убейся об стену.

Давай-давай, поучаствуй в любовной гонке,

давай, прости одну за другой измену.

Давай, мы похлопаем всем, кого это заботит,

всем тем, кто ищет какого-то адского обжига.

Любовь - это просто и радостно, словно котик.

А все эти, блин, страданья - как трахать ёжика.

© Лемерт /Анна Долгарева/

 

Татьяна Пешкова

...осень начинает и... привет... выигрыш с банальным перевесом... я сажусь на старый драндулет, и давай хлестать пространство - лесом, полем, речкой, ветром за спиной... слёзы на давно знакомом фейсе... и сентябрь - "китайскою стеной": детка, не объедешь, не надейся... каяться?... ну, есть такой грешок... верить?.. это выдумка поэтов... и стихи, как названный горшок, в печь твоих уклончивых ответов - сядут, а она начнёт дымить... пресный дым разлуки, страха, фальши... тут-то время и нажмёт "delete", просто не решив, что делать дальше...

 

У всех бывают слабости минуты,

такого разочарованья час,

когда душа в нас леденеет будто

и память счастья

покидает нас.

Напрасно разум громко и толково

твердит нам список радостей земных:

мы помним их, мы верить в них готовы —

и все-таки не можем верить в них.

Обычно все проходит без леченья,

помучит боль и станет убывать,

а убивает

в виде исключенья,

о чем не стоит все же

забывать.

Вероника Тушнова

 

Они студентами были

Они студентами были.

Они друг друга любили.

Комната в восемь метров - чем не семейный дом?!

Готовясь порой к зачетам,

Над книгою или блокнотом

Нередко до поздней ночи сидели они вдвоем.

Она легко уставала,

И если вдруг засыпала,

Он мыл под краном посуду и комнату подметал.

Потом, не шуметь стараясь

И взглядов косых стесняясь,

Тайком за закрытой дверью белье по ночам стирал.

Но кто соседок обманет -

Тот магом, пожалуй, станет.

Жужжал над кастрюльным паром

их дружный осиный рой.

Ее называли лентяйкой,

Его ехидно хозяйкой,

Вздыхали, что парень - тряпка и у жены под пятой.

Нередко вот так часами

Трескучими голосами

Могли судачить соседки, шинкуя лук и морковь.

И хоть за любовь стояли,

Но вряд ли они понимали,

Что, может, такой и бывает истинная любовь!

Они инженерами стали.

Шли годы без ссор и печали.

Но счастье - капризная штука, нестойка порой, как дым.

После собранья, в субботу,

Вернувшись домой с работы,

Однажды жену застал он целующейся с другим.

Нет в мире острее боли.

Умер бы лучше, что ли!

С минуту в дверях стоял он, уставя в пространство взгляд.

Не выслушал объяснений,

Не стал выяснять отношений,

Не взял ни рубля, ни рубахи, а молча шагнул назад...

С неделю кухня гудела:

"Скажите, какой Отелло!

Ну целовалась, ошиблась... немного взыграла кровь!

А он не простил".- "Слыхали?"-

Мещане! Они и не знали,

Что, может, такой и бывает истинная любовь!

Э. Асадов

Пилигримы

"Мои мечты и чувства в сотый раз

Идут к тебе дорогой пилигримов"

В. Шекспир

Мимо ристалищ, капищ,

мимо храмов и баров,

мимо шикарных кладбищ,

мимо больших базаров,

мира и горя мимо,

мимо Мекки и Рима,

синим солнцем палимы,

идут по земле пилигримы.

Увечны они, горбаты,

голодны, полуодеты,

глаза их полны заката,

сердца их полны рассвета.

За ними поют пустыни,

вспыхивают зарницы,

звезды горят над ними,

и хрипло кричат им птицы:

что мир останется прежним,

да, останется прежним,

ослепительно снежным,

и сомнительно нежным,

мир останется лживым,

мир останется вечным,

может быть, постижимым,

но все-таки бесконечным.

И, значит, не будет толка

от веры в себя да в Бога.

...И, значит, остались только

иллюзия и дорога.

И быть над землей закатам,

и быть над землей рассветам.

Удобрить ее солдатам.

Одобрить её поэтам.

И. Бродский

 

Буду пьянствовать я до конца своих дней,

Чтоб разило вином из могилы моей.

Чтобы пьяный, пришедший ко мне на могилу,

Стал от винного запаха вдвое пьяней!

О.Хайям

 

Я ненавижу человечество,

Я от него бегу спеша.

Моё единое отечество —

Моя пустынная душа.

С людьми скучаю до чрезмерности,

Одно и то же вижу в них.

Желаю случая, неверности,

Влюблен в движение и в стих.

О, как люблю, люблю случайности,

Внезапно взятый поцелуй,

И весь восторг — до сладкой крайности,

И стих, в котором пенье струй.

Константин Бальмонт

Любить без слез, без сожаленья,

Любить, не веруя в возврат...

Чтоб было каждое мгновенье

Последним в жизни. Чтоб назад

Нас не влекло неудержимо,

Чтоб жизнь скользнула в кольцах дыма,

Прошла, развеялась... И пусть

Вечерне-радостная грусть

Обнимет нас своим запястьем.

Смотреть, как тают без следа

Остатки грез, и никогда

Не расставаться с грустным счастьем,

И, подойдя к концу пути,

Вздохнуть и радостно уйти.

Максимилиан Волошин

 

мы любовь свою схоронили,

крест поставили на могиле,

слава Богу-сказали оба,

только встала любовь из гроба,

укоризненно нам кивая,

что ж вы сделали? я-живая!

 

татьяна Пешкова

...банально... но скажу: полоть - не прясть, ни разу не пряла, поверишь милый?.. и знаешь, зацелованная пясть способна на пощёчину в полсилы... моя ж ладонья к тяпке приросла, а сущность не украшена виною и только тень огромного весла, как каменные крылья, за спиною... ты помнишь упоительный момент: в осеннем парке тихо и дождливо и я, легко покинув постамент, рванула за тобой в другое чтиво, бульварное, конечно, ясен пень,но зов страстей не знает окорота, и глупость "навсегдазапомнюдень" висит на стенке в рамочке для фото... уверенно жила: "со мной сурок", мы вместе стали признанным народом... всего-то отошла на пару строк - и вот я в отношеньях с огородом... камлаю с утреца, зелёный лес рассады и посева жаждет силы... важнее результата сам процесс, мозоли и ожоги от Ярилы... а где же ты?.. какой смешной вопрос, поманит небо новым летним рейсом... коль женский век ползёт, как паровоз, я снова впереди бегу по рельсам... скорей всего мужчина был ребром, Господь шутил и выросло не-слабо, стою себе такая два в одном, по горло в тренде: пугало и баба...

 

Я думала, что главное в погоне за судьбой -

Малярно-ювелирная работа над собой:

Над всеми недостатками, которые видны,

Над скверными задатками, которые даны,

Волшебными заплатками, железною стеной

Должны стоять достоинства, воспитанные мной.

Когда-то я так думала по молодости лет.

Казалось, это главное, а оказалось - нет.

Из всех доброжелателей никто не объяснил,

Что главное, чтоб кто-нибудь вот так тебя любил:

Со всеми недостатками, слезами и припадками,

Скандалами и сдвигами, и склонностью ко лжи,

Считая их глубинами, считая их загадками,

Неведомыми тайнами твоей большой души.

Екатерина Горбовская