Любимые стихи выкладываем... | страница 59

Не тобой болеет сердцеНе тобой болеет сердце, 
сердце бедное не жаль. 
А как в небе осень перцем 
в доме - холод и печаль. 
Я укрою поцелуи 
серой ниточкой дождя. 
День не кончен, день не начат, 
если рядом нет тебя. 

Ни о том, что было раньше, 
ни о том, что ждет теперь,
не расскажет мой приятель, 
мой неласковый апрель. 
Ты пугливой ланью где-то 
промелькнешь в лесах моих, 
затуманенное небо, 
разливая на двоих. 

Не тобою сон тревожный. 
А как стану снова петь, 
голос тихий, голос сложный 
на себя накличет смерть. 
И пойдет по горлу ветер. 
И откроются врата. 
Хоть и врозь, но всё же вместе. 
Ты живешь, и я жива.

С. Сурганова

 

Код:

Сергей Есенин

                              Письмо к женщине

          Вы помните,
          Вы все, конечно, помните,
          Как я стоял,
          Приблизившись к стене,
          Взволнованно ходили вы по комнате
          И что-то резкое
          В лицо бросали мне.

          Вы говорили:
          Нам пора расстаться,
          Что вас измучила
          Моя шальная жизнь,
          Что вам пора за дело приниматься,
          А мой удел -
          Катиться дальше, вниз.

          Любимая!
          Меня вы не любили.
          Не знали вы, что в сонмище людском
          Я был, как лошадь, загнанная в мыле,
          Пришпоренная смелым ездоком.

          Не знали вы,
          Что я в сплошном дыму,
          В развороченном бурей быте
          С того и мучаюсь, что не пойму -
          Куда несет нас рок событий.

          Лицом к лицу
          Лица не увидать.
          Большое видится на расстоянье.
          Когда кипит морская гладь,
          Корабль в плачевном состоянье.

          Земля - корабль!
          Но кто-то вдруг
          За новой жизнью, новой славой
          В прямую гущу бурь и вьюг
          Ее направил величаво.

          Ну кто ж из нас на палубе большой
          Не падал, не блевал и не ругался?
          Их мало, с опытной душой,
          Кто крепким в качке оставался.

          Тогда и я
          Под дикий шум,
          Но зрело знающий работу,
          Спустился в корабельный трюм,
          Чтоб не смотреть людскую рвоту.
          Тот трюм был -
          Русским кабаком.
          И я склонился над стаканом,
          Чтоб, не страдая ни о ком,
          Себя сгубить
          В угаре пьяном.

          Любимая!
          Я мучил вас,
          У вас была тоска
          В глазах усталых:
          Что я пред вами напоказ
          Себя растрачивал в скандалах.

          Но вы не знали,
          Что в сплошном дыму,
          В развороченном бурей быте
          С того и мучаюсь,
          Что не пойму,
          Куда несет нас рок событий...
          . . . . . . . . . . . . . . .

          Теперь года прошли,
          Я в возрасте ином.
          И чувствую и мыслю по-иному.
          И говорю за праздничным вином:
          Хвала и слава рулевому!

          Сегодня я
          В ударе нежных чувств.
          Я вспомнил вашу грустную усталость.
          И вот теперь
          Я сообщить вам мчусь,
          Каков я был
          И что со мною сталось!

          Любимая!
          Сказать приятно мне:
          Я избежал паденья с кручи.
          Теперь в Советской стороне
          Я самый яростный попутчик.

          Я стал не тем,
          Кем был тогда.
          Не мучил бы я вас,
          Как это было раньше.
          За знамя вольности
          И светлого труда
          Готов идти хоть до Ла-Манша.

          Простите мне...
          Я знаю:  вы не та -
          Живете вы
          С серьезным, умным мужем;
          Что не нужна вам наша маета,
          И сам я вам
          Ни капельки не нужен.

          Живите так,
          Как вас ведет звезда,
          Под кущей обновленной сени.
          С приветствием,
          Вас помнящий всегда
          Знакомый ваш
                       С е р г е й   Е с е н и н.

 

Я раскрашивал небо как могЯ раскрашивал небо, как мог.Оно было белым, как белый день.Я лил столько краски на небеса,и не мог понять, откуда там тень.Это было в жаркий июльский день,когда болота горят,когда зажигается домот одного взгляда.Я раскрашивал небо как мог.Оно было белым, как белый деньЯ лил столько краски на небеса,и не мог понять, откуда там тень.Это было в жаркий июльский день,когда болота горят,когда зажигается городот одного взгляда.Я раскрашивал небо как мог.Оно было белым, как белый деньЯ лил столько краски на небеса,и не мог понять, откуда там тень.Это было в жаркий июльский день,когда болота горят,когда зажигается мирот одного взгляда.Я раскрашивал небо как мог.Оно было белым, как белый деньЯ лил столько краски на небеса,и не мог понять, откуда там тень.Это было в жаркий июльский день,когда болота горят,когда зажигается всёот одного взгляда.

C.Сурганова 

Не..это не человек. Бездонная вселенная..

 

Белая береза.

Тяжело и прискорбно мне видеть,Как мой брат погибает родной.И стараюсь я всех ненавидеть,Кто враждует с его тишиной.Посмотри, как он трудится в поле,Пашет твердую землю сохой,И послушай ты песни про горе,Что поет он, идя бороздой.Или нет в тебе жалости нежнойКо страдальцу сохи с бороной?Видишь гибель ты сам неизбежной,А проходишь его стороной.Помоги же бороться с неволей,Залитою вином, и с нуждой!Иль не слышишь, он плачется долейВ своей песне, идя бороздой?  

 

Вот атом, который построил Бор.
Это — протон, который в центр помещён
Атома, который построил Бор.
А вот электрон,
Который стремглав облетает протон,
Который в центр помещён
Атома, который построил Бор.
Вот мю-мезон,
Который распался на электрон,
Который стремглав облетает протон,
Который в центр помещён
Атома, который построил Бор.
А вот пи-мезон,
Который, распавшись, дал мю-мезон,
Который распался на электрон,
Который стремглав облетает протон,
Который в центр помещён
Атома, который построил Бор.
Вот быстрый протон,
Который в ударе родил пи-мезон,
Который, распавшись, дал мю-мезон,
Который распался на-электрон,
Который стремглав облетает протон,
Который в центр помещён
Атома, который построил Бор.
А вот беватрон,
В котором ускорился тот протон,
Который в ударе родил пи-мезон,
Который, распавшись, дал мю-мезон,
Который распался на электрон,
Который стремглав облетает протон,
Который в центр помещён
Атома, который построил Бор.
А вот дополнительность.
Это закон,
Который Бором провозглашён.
Закон всех народов,
Закон всех времён,
Успешно описывающий с двух сторон
Не только протон
И электрон,
Но также нейтрон,
Фотон,
Позитрон,
Фонон,
Магнон,
Экситон,
Полярон,
Бетатрон,
Синхротрон,
Фазотрон,
Циклотрон,
Циклон,
Цейлон,
Нейлон,
Перлон,
Одеколон,
Декамерон.
И, несомненно, каждый нейрон
Мозга, которым изобретён
Тот замечательный беватрон,
В котором ускорился тот протон,
Который в ударе родил пи-мезон,
Который, распавшись, дал мю-мезон,
Который распался на электрон,
Который стремглав облетает протон,
Который в центр помещён
Атома, который также построил Нильс Бор!

 

Вот так и возникает любовь к ядерной физике... ?

 

Весною снег в полях гниет,
Красиво трактор утопает,
Корова жалобно ревет,
Ей грязь в коровнике мешает.
Деревья голые стоят,
Глядишь,одно уже упало.
Друг друга бабы матерят
И на душе светлее стало...
Летают клином журавли,
Два дня подряд,уже достали...
А из оттаявшей земли
Два трупа внешность показали.
Люблю тебя,родная Русь,
Тебя все славили веками.
В пруду плывет домашний гусь,
И мальчик синий,вверх коньками...
истейший воздух тут и там,
Воняет жутким перегаром...
В полях прошел пастух Иван
И навонял своим угаром...
Уж птицы начали свистеть,
Ментов в округе заглушили...
В лесу со сна орет медведь,
Ему берлогу подпалили...
Чу! В поле страус пробежал...
А он-то здесь откуда взялся?!?
Пастух обратно проползал...
Однако здорово нажрался...
Из берегов ушла река
И пол-деревни затопила.
В окне избы торчит рука:
Бревном кого-то задавило...
Летит со свистом паровоз,
И слышно пассажиров крики...
Летит красиво...под откос-
Там стрелочник шутник великий.
Тебя,природа,буду петь!
Твои луга полны навоза.
В берлоге догорел медведь...
Дымил не хуже паровоза...
Но все!Уже пора кончать...
Сии душевные куплеты.
Весну оставлю воспевать
И буду ждать начала лета...

(с)перто
 

 

Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И утром, расставаясь обернуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.

Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить…
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено – и в радости, и в горе
Быть рядом… Но при этом не любить…

Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке…
И счастья большего не знать и не желать.[SIZE=14pt][/SIZE]

Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полу взгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять…

Вот так и вьётся эта канитель -
Легко встречаются, без боли расстаются…
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
И мало тех, с кем хочется проснуться.

Как много тех, с кем можно лечь в постель…
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И жизнь плетёт нас, словно канитель…
Сдвигая, будто при гадании на блюдце.

Мы мечемся: – работа…быт…дела…
Кто хочет слышать- всё же должен слушать…
А на бегу- заметишь лишь тела…
Остановитесь…чтоб увидеть душу.

Мы выбираем сердцем – по уму...
Порой боимся на улыбку- улыбнуться,
Но душу открываем лишь тому,
С которым и захочется проснуться...[SIZE=14pt][/SIZE]

Э. Асадов 

 

РЕЛИКВИИ СТРАНЫСкажи мне: что с тобой, моя страна?

К какой сползать нам новой преисподней,

Когда на рынках продают сегодня

Знамена, и кресты, и ордена?! Неважно, как реликвию зовут:

Георгиевский крест иль орден Ленина,

Они высокой славою овеяны,

За ними кровь, бесстрашие и труд!

Ответьте мне: в какой еще стране

Вы слышали иль где-нибудь встречали,

Чтоб доблесть и отвагу на войне

На джинсы с водкой запросто меняли!

В каком, скажите, царстве-государстве

Посмели бы об армии сказать

Не как о самом доблестном богатстве,

А как о зле иль нравственном распадстве,

Кого не жаль хоть в пекло посылать?!

Не наши ли великие знамена,

Что вскинуты в дыму пороховом

Рукой Петра, рукой Багратиона И Жукова! - без чести и закона

Мы на базарах нынче продаем!

Пусть эти стяги разными бывали: Андреевский, трехцветный или красный,

Не в этом суть, а в том, над чем сияли,

Какие чувства люди в них влагали

И что жило в них пламенно и властно!

Так повелось, что в битве, в окруженье,

Когда живому не уйти без боя,

Последний вомн защищал в сраженье

Не жизнь свою, а знамя полковое.

Так как же мы доныне допускали,

Чтоб сопляки ту дедовскую славу,

Честь Родины, без совести и права,

Глумясь, на рынках запросто спускали!

Любой народ на свете бережет

Реликвии свои, свои святыни.

Так почему же только наш народ

Толкают нынче к нравственной трясине?!

Ну как же докричаться?

Как сказать,

Что от обиды и знамена плачут!

И продавать их - значит предавать

Страну свою и собственную мать

Да и себя, конечно же, в придачу!

Вставайте ж, люди, подлость обуздать!

Не ждать же вправду гибели и тризны,

Не позволяйте дряни торговать

Ни славою, ни совестью Отчизны!  Э. Асадов

 

Я спорю искренно и честно,
я чистой истины посредник,
и мне совсем не интересно,
что говорит мой собеседник.

Губерман.

 

«Свидание» Борис Пастернак

Засыпет снег дороги,
Завалит скаты крыш.
Пойду размять я ноги:
За дверью ты стоишь.

Одна, в пальто осеннем,
Без шляпы, без калош,
Ты борешься с волненьем
И мокрый снег жуешь.

Деревья и ограды
Уходят вдаль, во мглу.
Одна средь снегопада
Стоишь ты на углу.

Течет вода с косынки
По рукаву в обшлаг,
И каплями росинки
Сверкают в волосах.

И прядью белокурой
Озарены: лицо,
Косынка, и фигура,
И это пальтецо.

Снег на ресницах влажен,
В твоих глазах тоска,
И весь твой облик слажен
Из одного куска.

Как будто бы железом,
Обмокнутым в сурьму,
Тебя вели нарезом
По сердцу моему.

И в нем навек засело
Смиренье этих черт,
И оттого нет дела,
Что свет жестокосерд.

И оттого двоится
Вся эта ночь в снегу,
И провести границы
Меж нас я не могу.

Но кто мы и откуда,
Когда от всех тех лет
Остались пересуды,
А нас на свете нет?

 

ХУЛИГАНМамаша, успокойтесь, он не хулиган.Он не пристанет к Вам на полустанке.В войну (Малахов помните курган?)С гранатами такие шли под танки.Такие строили дороги и мосты,Каналы рыли, шахты и траншеи.Всегда в грязи, но души их чисты.Навеки жилы напряглись на шее.Что за манера - сразу за наган?!Что за привычка - сразу на колени?!Ушел из жизни Маяковский-хулиган,Ушел из жизни хулиган Есенин.Чтоб мы не унижались за гроши,Чтоб мы не жили, мать, по-идиотски,Ушел из жизни хулиган Шукшин,Ушел из жизни хулиган Высоцкий.Мы живы, а они ушли Туда,Взяв на себя все боли наши, раны.Горит на небе новая звезда -Ее зажгли, конечно, хулиганы.

Валентин Гафт

 

Был на дне рождения актрисы, в творческом коллективе, когда впервые услышал эти замечательные слова.

А его прочтение человеком одарённым, талантливым и близким другом - имениннице, было подобно экстазу...

Ты - Женщина, и, значит, ты - Актриса,
в тебе сто лиц и тысяча ролей.
Ты - Женщина, и, значит, ты - Царица,
возлюбленная всех земных царей.
Ты - Женщина, и, значит, ты - Рабыня,
познавшая солёный вкус обид.
Ты - Женщина, и, значит, ты - пустыня,
которая тебя испепелит.
Ты - Женщина. Cильна ты поневоле,
но, знаешь, даже, если жизнь - борьба,
Ты - Женщина, ты слабая до боли,
Ты - Женщина, и, значит, ты - Судьба.
Ты - Женщина. Ты просто вспышка страсти,
но твой удел - терпение и труд,
Ты - Женщина. Ты - то большое счастье,
которое совсем не берегут...
Ты - Женщина, и этим ты опасна,
огонь и лёд навек в тебе одной.
Ты - Женщина, и, значит, ты - прекрасна
с младенчества до старости седой.
Ты - Женщина, и в мире все дороги
ведут к тебе, а не в какой-то Рим.
Ты - Женщина, ты избранная Богом,
хотя уже наказанная им...


Наталия Шевченко

 

Дерзкие стишки Егора Труфанова

Как ни пытайся женщинам быть верен,
Как дифирамбы им не пой взахлёб,
Однажды ты услышишь, будь уверен,
Что чьи-то годы лучшие пр**б.

***
Вот кто-то катит в Занзибар,
Другой вернулся с Дубаёв,
А мой курорт — ближайший бар,
И он довольно нех**в.

***
С тоскою замечаю вновь,
Что стал ужасным мизантропом —
Вот кто-то выкринул: "любовь",
А я опять услышал "жопа".

***
Поэты, и в плену своих страстей,
Живут духовней, нежели мы с вами.
Поэты даже делают детей,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

***
Воровать миллион так смело,
Если пить и бухать так в стружку,
Если трахать так королеву —
Съезжу в Лондон, помну старушку.

***
Давайте немного о личном,
Я жертва клише устаревших:
Меня называют циничным,
Но я лишь слегка ох**вший.

***
В профайле лицемерить не спеши;
Скорбеть прилюдно в память о теракте.
Нет пользы для спасения души —
Бог не зарегистрирован вконтакте.

***
Когда с женой не повезло,
В друзьях предатели имеются,
Подумай, может ты — х**ло?
В хорошем смысле, разумеется.

***
Твори добро, людей любя,
Стань средством от тоски,
Но будь готовым, что тебя
Запишут в мудаки.

***
Талант раскрылся полномерно
Всей многосложностью слоёв:
Во всех делах одновременно
Я одинаково х**в.

***
И когда меня спросят однажды,
Так зачем же вы стали поэт?
Я отвечу и чинно, и важно:
Ну а х*ли бы, собственно, нет?

 

…а будет вот что: ночью в декабре ты выйдешь из машины у вокзала, прошествуешь по каменному залу и сядешь на скамейку у дверей. Пройдет состав, за ним – и два, и три, да только мимо – все без исключенья. Маршруты их и пункты назначенья с твоим не совпадают, хоть умри.

Тогда, от ожидания устав, ты выгребешь оставшуюся сдачу, возьмешь билет и сядешь наудачу в случайно подвернувшийся состав. В пустом купе, прихлебывая чай и сахар перемешивая ложкой, ты глянешь в закопченное окошко и скажешь с облегчением «прощай» всему, что ты к себе не привязал: словам и лицам, праздникам и дрязгам…

И тронутся с рывком и громким лязгом перрон и неприветливый вокзал. И в снежно-ледяной густой крупе внутри тебя исчезнет Вечный Странник, и сгинут – дребезжащий подстаканник и стены неказистого купе, сорвется дверь с насиженных петель, исчезнет пол, колеса, рельсы, шпалы. Останутся лишь снежные завалы и белая кружащая метель.

И вот тогда упрямый старикан
Отставит, наконец, в сторонку нарды,
Напялит кепку с лентой и кокардой
И дернет неподатливый стоп-кран.

И сквозь салют, петарды и галдёж
Ты вдруг увидишь пламенно и ясно,
Что все твои усилия напрасны.

Поскольку от себя
ты не уйдешь.

Павел Шульга

 

Алло, это я. Простите великодушно,
что я вас тревожу в столь неурочный час.
Послушайте, дон Сервантес, мне очень нужно
сказать вам буквально пару коротких фраз.

Я знаю, давно закончилось наше время,
что люди не верят в сказки – и поделом.
Что бременским музыкантам наскучил Бремен,
и сдал Ланцелот кольчугу в металлолом.

Я знаю, что стар. Что книги давно не в моде:
меняется мир, и в моде сейчас – кино…
Мне в пору свои доспехи хранить в комоде –
нет спроса на бравых рыцарей все равно.

Я знаю, что не сезон для лихих походов,
в походы не выступают под новый год.
Ноябрь – неудачный месяц для донкихотов,
но, кажется, я неправильный дон Кихот…

Боюсь, мне пора. Но вас я прошу, останьтесь,
ведь в мире кино писателям – благодать.
А я ухожу. Прощайте, сеньор Сервантес,
моя Дульцинея больше не может ждать.

И пусть я смешон, пускай я глупец – возможно.
Плевать, что давно истлела моя броня.
Но ждет Росинант, и шпага ржавеет в ножнах.
Пусть будет, что будет. Санчо, седлай коня!

Павел Шульга

 

Пока огнями смеется бал,
Душа не уснет в покое.
Но имя Бог мне иное дал:
Морское оно, морское!

В круженье вальса, под нежный вздох
Забыть не могу тоски я.
Мечты иные мне подал Бог:
Морские они, морские!

Поет огнями манящий зал,
Поет и зовет, сверкая.
Но душу Бог мне иную дал:
Морская она, морская!

М.Цветаева

 

А я иду, где ничего не надо,
Где самый милый спутник — только тень,
И веет ветер из глухого сада,
А под ногой могильная ступень.

А. Ахматова

 

Я спросила у кукушки,
Сколько лет я проживу...
Сосен дрогнули верхушки,
Жёлтый луч упал в траву,
Но ни звука в чаще свежей...
Я иду домой,
И прохладный ветер нежит
Лоб горячий мой.

А. Ахматова

 

Помню, помню, мальчик я босой
В лодке колыхался над волнами,
Девушка с распущенной косой
Мои губы трогала губами.
Девушка с распущенной косой
Мои губы трогала губами.

Иволга поёт над тростником,
Иволга в малиннике тоскует,
Отчего родился босяком,
Кто и как мне это растолкует.
Отчего родился босяком,
Кто и как мне это растолкует.

Ветви я к груди своей прижму,
Расскажу про юность и удачу,
Иволгу с малинника спугну,
Рассмеюсь от счастья и заплачу.
Иволгу с малинника спугну
Рассмеюсь от счастья и заплачу.

Рассмеюсь от счастья и заплачу.