ЯКОВ ЕСЕПКИН | страница 31

Яков Есепкин

• Из книги

«Архаика»



Пир Алекто



Четырнадцатый фрагмент пира


От смерти вряд ли Йорик претерпел,

Певцов ночных Гекаты отраженья,

Призраки за восьмой стольницей, пел

Художник всякий глорию ей, жженья


Порой и адской серности, увы,

В тенетах славы значить не умея,

Что праздновать в себе мокрицу, вы,

Времен иных скитальцы, Птолемея


Сумевшие, быть может, оценить

Учёный подвиг, маску ретрограда

Унёс в могилу он, а хоронить

Идеи любит Клио, маскерада


Тогда ей и не нужно (сей чудак

Достиг великой мудрости и тайны

Покров чуть совредил, когда чердак

Вселенский есть иллюзия, случайны


Всегда такие вспышки, гений -- раб

Судьбы фавора, знание земное

Его определяет фатум, слаб

Творец любой, величие иное


Имеет столь же выспренний посыл,

Несть истин многих, гений и злодейство,

Заметим, врать не даст Мафусаил,

Прекрасно и совместны, лицедейство


Доступно всем, а нравственный закон

Внутри, не Кант один бывал сей тезой

Астрийской ввергнут в смуту, Геликон

Хранит благие тени, их аскезой


Корить возможно ангелов, так вот,

Не гений за порочность отвечает,

Равенствует ли Бродского кивот

Божнице – речь кому, творец лишь чает


Прозрения для всех, в орбитах цель

Следит, а на Земле ничем он боле

От нас неотличим, раба ужель

Судьёй назначить верно, в чистом поле


Гуляют души, знанием своим

Способные утешить и развеять

Морок сомнений вечных, только им

Положен свет, алмазы нощно сеять


Лишь им дано, убийц и жертв делить

Какой-нибудь линейкою иною

Пусть пробуют камены, обелить

Нельзя морочность душ, за временною


Поспешностью оставим это, две,

Четыре, сорок истин и теорий

Нулям равны, у Данта в голове

Пожар тушили музы, крематорий


Бессмертия нам явлен, разве блеск

Его, поймут ли мученики, ложен,

Комедии божественной бурлеск

На ярусник сиреневый положен


Искусства, парадоксы дружат здесь

С обманом возвышающим и только,

Учений и теорий нет, завесь

Их скатертью, останется насколько


Безсмертие в миру, ещё вопрос,

Точней, ещё загадка, Дау милый,

Зане душою темною возрос,

Легко изрек печальный и унылый


Последний мадригал: мы объяснить

Сегодня можем то, что пониманью

Доступно быть не может, миру ль нить

Доверит Ариадна, тще вниманью


И муз, и тонких граций доверять,

По держит всё ещё с амонтильядо

Лафитник, нить ли, здравие терять

Ума, равно тщете вселенской, Прадо,


Холодный Эрмитаж и Лувр пустой

Вберут алмазный пепел, эстетичность

Одна скрывает смысл, символ простой,

Пророка выдает аутентичность,


Но лучшее небесное письмо

До нас не доходило, мрамр чернильный

Всегда в осадке был, певцам трюмо

Свиней являло, сумрак ювенильный


Окутывал пиитов, их уста.

Печати родовые замыкали,

Ничтожество сим имя, но чиста

Символика имен самих, алкали


Владетели величья и взамен

Хорической небесности вечерий

Им дали благость черствую, камен

Ужасно попечительство, Тиверий,


Калигула, Нерон и Азраил,

Собравшись, не сумеют эти узы

Порвать, Адонис нежное любил

Цветенье, но фамильные союзы


С восторженною лёгкостью в руин

Зломраморную крошку обращают

Ещё пред Апокалипсисом, сплин

Бодлер цветами зла поил, вещают


Нам присно аониды о конце

Времен и поколений, им урочно

Иллюзии варьировать, в торце

Любого камелота – дело прочно –


Струится разве кровь, а Птолемей

Был всуе упомянут, но ошибка

Его надмирных стоит месс, посмей

Её тиражить будущность, улыбка


Давно могла б Фортуне изменить,

Бессонный хор светил есть иллюзорный

Провал, загробный мраморник, тризнить

Им суе, мир воистину обзорный


Весь зиждется в орбите всеземной,

Мы видим иллюзорное пространство,

Закон внутри и небо надо мной:

Иммануил ошибся, постоянство


Такое астрологии темней,

Урания пусть вверенные числа

Учёным демонстрирует (за ней

Не станет, мы не ведаем их смысла);


И вот, певцов ночных призрачный хор,

Стольницу под восьмою цифрой зряши,

Расселся незаметно и амфор

Чудесных, расположенных вкруг чаши


С порфировым тисненьем, в мгле сквозной

Мог тусклое увидеть совершенство,

Изящные лафитники луной

В плетенье освещались, верховенство


Манер великосветских, дорогих

Теней сердцам истерзанным традиций

Щадило вежды многих, у других

Веселье умножало, бледнолицый


Гамлет сидел меж Плавтом и хмельной

Медеей, те соседствовали чинно

С Овидием и Фабером; одной

Картины этой виденье повинно,


Возможно, в сем: из пурпура и мглы,

Сквозь морные летучие гримёрки

Зерцально проникая и столы,

Алекто оказалась близ восьмёрки.




· Дорогие читатели! Произведения Якова ЕСЕПКИНА изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.

 

Яков Есепкин


· Из книги

«Сонник Корделии»


Портреты юдиц за красными столами


Девятнадцатый фрагмент


Тушь асийская с вей сотечет

На шкатулки менин всеэфирных,

Пой Уранию, царь Звездочет,

Пой и бейся о камнях ампирных.


Яко лона царевен темны

И белы томных лядвий кантовки,

Мы воидем в их млечные сны,

Тще ли нас обольщали плутовки.


Днесь горят чела звездною мглой,

Днесь и дивы пиров темновейны,

Где заколота вечность иглой

И меж усн истекают рейнвейны.


Тридцать третий фрагмент


Юнам дивным еще розоветь,

Мускус терпкий взвивать, искушаться

Блеском пиров, хрустальную цветь

Их гасить, на безумства решаться.


Нощный хлад ко еминам внесем

И флиунтские звезды, и снежность,

Веселящимся гостиям сем

Шелк червонный содарим и нежность.


Будут мглу феи бледные пить,

Станут прятать с отравой иголки,

И позволят блядям искупить

Кровь невинниц, прелитую в шелки.


Пятидесятый фрагмент


Мертвым златом венечье лепнин

Феи ночи и тьмы изукрасят,

Парфюмерных шкатулок менин

Дивный огнь и арому угасят.


Шумно гои присядут к столу,

Яко еминой щедро ломятся,

Возносить станут небам хвалу,

Спи, юдоль, пусть и эти кормятся.


И начинут юдицы алкать

Сладкий мед и белены чумные,

Миррой темною зло истекать

И чела наши петь ледяные.


Портреты юдиц на балах у Эреба


Одиннадцатый фрагмент


На пиры ли честные спешим,

Здесь балюют юдицы, Эребе,

Упоим их и участь решим

Бледных юн, оглашенных ко требе.


Дивны песни меловниц, оне

Песен мертвых Сирен всеволшебней,

И влекут, и тоскуют, зане

Хладны пологи басмовых гребней.


Ах, мгновенье одесное, длись –

Это пир о сангинах червонных,

Где с блядями царевны слились

И в тенетах пеют благовонных.


Двадцать восьмой фрагмент


Внове плачет Циана, Аид

Персефоны ли стоит, но, боги,

Мускус вейте на томных сильфид

Одеянья, златите чертоги.


Кто еще нас и будет алкать,

Яко девы успенны белые,

Им хотели века потакать,

Но балюют вновь юдицы злые.


Так оне черный яд прелиют

И асийские шелки снимают,

Что рапсоды немые поют

И щиты с мертвой цветью взнимают.


Пятидесятый фрагмент


Чела нежных царевен белы,

Шелк эфирный сугатнее бязи,

И юдицы еще веселы,

И опоены ядами князи.


Мертвой чернью шелка ли увить

Див пеющих, танцующих фриков,

И нельзя их всетайно убить,

Чтоб не слышать замученных криков.


Тушь сольется, огнь бледных ланит

Дорог станет небесным Элладам,

И Царь-колокол в ночь презвонит –

Боле некого чаять гиадам.

· Дорогие читатели! Произведения Якова ЕСЕПКИНА изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.

 

Яков Есепкин


· Из книги

«Сонник Корделии»



Портреты юдиц на балах-маскарадах


Двадцать пятый фрагмент


Хвои красной тенета манят

Золотых королевен успенных,

Аониды ль бессмертие мнят –

Яд лиют из амфор червопенных.


Ах, одесны Сирен голоса,

Их чудесней лишь неба молчанье,

Сколь учили пеять небеса

Мертвых фей, им держать обещанье.


Тусклой кровию Иды ведут

На серветках червленых узоры,

И юнеток обручницы ждут,

Млечный холод лия во призоры.


Сорок первый фрагмент


Медальоны с власами цариц

Феи неба вседарствуют гоям,

Льется кровь меж асийских кориц,

Подают хлеб и смирну изгоям.


Боле некому истинно речь,

Несть цимесы дьяментные Леде,

Мы и сами лишь волны, сиречь

Тени их в угасающем следе.


На пирах бледных юдиц молчим

И церковные флоксы лелеем,

А когда о желти прекричим –

Содрогнутся Эйлат и Вифлеем.


Пятидесятый фрагмент


Черных вдов ли зовут балевать

О шелках устроители пиров,

А и что мертвым гоям скрывать,

Из каких и являться Эпиров.


Ломки, Синтия, мраморы тьмы,

Пара статуй – не мы ль, отрезвеем

От пеянья царицы Чумы --

И уснем, и тенета развеем.


Фрики бледные смерти не лгут,

Маскерад явен алому тлену,

И у нас за раменами жгут

Соваяния вдовиц белену.


Портреты юдиц на пирах во время Чумы


Тридцать седьмой фрагмент


Свечи красные гои затлят,

Медальоны юдицы сонимут

И ланиты принцесс отбелят,

Аще мел и урочество имут.


Шелк червленый овеял столы,

Иль атраментом гасятся тлены,

Вдовы черные сколь веселы,

Им несут кубки темной белены.


Это пир у царицы Чумы,

Это амфоры с воском и ядом,

Кои ждут статуэток из тьмы –

Увиенных меловым нарядом.


Сорок третий фрагмент


У царицы Чумы высоки

Неотмирные башни и хоры,

Здесь ли ныне пеют ангелки

И шелками чаруются Оры.


Иль спустимся в подвалы ея,

Где бочонки с вином остывают,

Лей, Дионис, чрез амфор края

Монтильядо, зане пировают.


Ночь юдицы алкают, им яд

Взбитых сливок и тортов милее,

И серебрятся шали гияд,

Уходящих по лунной аллее.


Пятидесятый фрагмент


Изведут белых граций, к столам

Антикварным усадят обедать,

Сколь немолчно пеять ангелам,

Царских яств сим и должно отведать.


Карнавальные маски темны

У юдиц, превивающих шелки,

Ах, мертвецки ли Иды пьяны –

Тянут фанты, роняют заколки.


Станут им данаиды сливать

Мел белен, кровь младенцев на хлебы,

Мы начинем тогда пировать

С ягомостями в небесях Гебы.


· Дорогие читатели! Произведения Якова ЕСЕПКИНА изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.

 

Яков Есепкин


· Из книги

«Сонник Корделии»



Портреты юдиц на пирах


Второй фрагмент


Пой, Урания, дивам хвалу,

Совиенным во звездные шелки,

Оглашай юных граций к столу,

Им дари ледяные заколки.


Будут пиры одесно греметь,

Будут юдицы мела белее,

Яко туне о хорах неметь,

Всяка яд пусть каждит на лилее.


Ах, одне ли царевны и пьют

Из флиунтских начиний рейнвейны,

Где отраву нам щедро лиют,

Где архангелы снов темновейны.


Четырнадцатый фрагмент


Мглой и шелком увьются пиров

Золотые богини и сникнут,

И тогда ко серебру шаров

Соваянья ночные приникнут.


Нас еще ль дивы млечные ждут,

Нас еще ли обручницы чают,

И каймою червонной ведут

Лядвий морок и томно скучают.


Сколь юдицы от черных шелков

Захмелеют, в дьяментные течи

Кровь лия, мы звездами альков

Их востлим и всетемные свечи.


Сороковой фрагмент


Вновь гиады отраву таят

И серебро в начинье мешают,

Торты вишнями чинят, слоят

Ядом их и пиры оглашают.


Нитью чермной обвесть ли столы,

Елей остия шелком загробным

Исплести ль, юдиц хоры милы,

Гостей жалуют смехом утробным.


Траур их веселей именин,

Боги, боги, хотя бы узрите,

Как темнятся оне средь менин

И во черном пеют лазурите.


Портреты юдиц с алавастром и цветками


Двадцать пятый фрагмент


Фиолетовый купол претмим

Цветом ночи, гранатовой слотой,

Плачь и смейся, юродивый мим,

Внемли ночь под небесной золотой.


Май арому свою расточит,

Золотые менады воспрянут

Ото сна, их поднять ли на щит,

Яко литии млечные грянут.


Иль юдицы опять набегут

С хлебом тлеющим в морочный хором –

Петь отроцев, каких оболгут,

Сотемняясь за ангельским хором.


Сорок второй фрагмент


Шелк сугатный пасхалов огни

Изукрасят, виденья ночные

Преявятся во ядной терни,

Ледяные оне, ледяные.


Утром челядь отмоет столы,

Вновь емины златые наставит

К алавастрам, что юдицы злы,

Всяка с желтым цветком и лукавит.


Ах, пируйте, пируйте одно,

Тьму цедя о еллине и гое,

Под холодным серебром вино

Изливая в начинье благое.


Пятидесятый фрагмент


Лепестки черных роз для цариц

В меловое начинье собросим,

Пышен стол от летящих кориц,

Мы ль эфирность у неба воспросим.


Пей с живыми, царица Чума,

Бал твой красен и ломкие хлебы

Овивает златая арма,

Коей дышат лишь ангели Гебы.


Из подвальников яды внесут,

Битых амфор хрустальные течи

Премерцают и царей спасут –

Мелом гасящих темные свечи.


· Дорогие читатели! Произведения Якова ЕСЕПКИНА изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.

 

Яков Есепкин


· Из книги

«Сонник Корделии»



Портреты юдиц с беленой и темными кубками


Тридцать первый фрагмент


На червленых серветках тлеют

Золотыя и красные свечи,

Внове ангели тихо пеют

И хористки лишаются речи.


Это мы премолчим, это мы,

Яко шумно юдицы алкают,

И в решетах царицы Чумы

Жгут белену, о тортах икают.


Шелк менады вознимут слегка,

Обнажая лишь течива хладной

Всеотравленной мглы и шелка

Ид каймой соводя червоядной.


Сорок третий фрагмент


Хлебы черствые в снах преломим,

Кровью шелки юдиц оторочим,

Всяк скиталец звездами томим,

Феи, вейтесь, мы ль юность порочим.


Будут литии ангелы петь,

Аще мелос божественный слышат,

Иль во трауре Идам успеть,

Суе темною млечностью дышат.


Ах, тогда и подсядем к столам,

За какими еще юродные

Молча ждут нас и яд ангелам

Возлиют на хлеба ледяные.


Пятидесятый фрагмент


Пой, царица Чума, веселись,

Яко лона юнеток увечны,

Отемняйся и дивно белись,

Кратки сны, а хождения вечны.


Славим пир этот, славим, зане

Темны бреги иные, смеются

Иды грузные пусть во огне

И начиния млечные бьются.


Девы-лилии присно ль таят

Кубки с черной отравой, мерцая

В бледном шелке, и нас ли поят

Щедро ею, огонь созерцая.


Портреты юдиц с вишневыми амфорами


Двадцать первый фрагмент


Золотою виньетой письма

Георгины сведем и лилеи,

Яко бал, им всеправит Чума,

Разговляются Ханы и Леи.


Меж начиний и емин темны

Лишь пасхалы, совитые ядной

Тусклой цветию, вещие сны

Полны каморной мглой неоглядной.


Иды, Иды, миазмы сие

Вам дарят ли вишневую млечность,

Преливая на шелк и остье

Из фарфорников неб червотечность.


Тридцать четвертый фрагмент


Из Никеи ко шумным столам

Яства дивные феи ночные

Поднесут в укоризну юлам,

О шелках пьющим тьмы ледяные.


Разлетайтесь, корицы, сама

Клитемнестра блаженствует с нами,

Ядом томная дышит гурма –

Все измучены вещими снами.


Что и траур по царям носить,

Снимут юдицы ночи вуали

И начнут внове зло голосить

Меж теней, где вечор пировали.


Пятидесятый фрагмент


Звездной млечностью дышит Морфей,

Соберутся одно ягомости,

И к столам наведут белых фей,

Будут помнить их царские гости.


Гряни, пир отходной, веселы

Аще фурии, пусть каменеют,

Мы и сами ль мелово белы,

Где амфорники юдиц темнеют.


Цветом ветхих гранатов оне

Прелиются, червленой отравой,

И с лилеями блещут во сне

Под лавастровой хладной оправой.



· Дорогие читатели! Произведения Якова Есепкина изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.


· Изданные книги Якова Есепкина: «Lacrimosa», «Космополис архаики» (первая и вторая части), «Порфирность», «Кривичские лотосы», «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «Хождения и пиры», «На смерть Цины».

 

Яков Есепкин


· Из книги

«Сонник Корделии»



Портреты юдиц с диадемами и вином


Тридцать восьмой фрагмент


Феи тьмы, от июльских лепнин

Убегая, теряют балетки,

Это наших восторг именин,

Сон альковный, где млечны старлетки.


Се этерии цвета и мглы,

Се небес всеюдольная сводность,

Вновь ломятся честные столы,

Ночь цветов преливает холодность.


Будут флоксы арму восточать

У юродных вдовиц на помине,

И тогда мы начинем кричать,

Задыхаясь в небесном кармине.


Сорок пятый фрагмент


Оглашенные вина к столам

Вносят млечные феи Эдема,

Мы ль беспечным угодны юлам,

Всяку ночи мертвит диадема.


Ах, пылай, красноелочный снег,

Расточайтесь, златые корицы,

Бриллиантовых чают лишь нег

Иудейские злые царицы.


Юн белых презлатая арма

Увлечет ли в объятия Лаур,

Сотемненных виньетой письма,

Яд лиющих из мускусных аур.


Пятидесятый фрагмент


Хором царственный феи ночей

Антикварною выбиют глиной,

Соберутся под златом свечей

Гости кесаря пить с Мессалиной.


Лейте, лейте, фиады, свое

Темноцветные вина, кесарий

Пыль всесладостна, юдиц остье

Бал живит, мы пьянеем от арий.


И в сотейниках яды кипят,

И царевен влекут о мурогах,

И Чумы колесницы скрипят

На червово- алмазных дорогах.


Портреты юдиц с лилиями и жасмином


Тридцать второй фрагмент


Меж холодных скульптурниц ночных

Превиются язминами гости,

Королевны шелков ледяных

Убегают, пьяны ягомости.


Эти лилии мертвым идут –

Червотечные, битые мглою,

Нас юдицы к столам и не ждут,

Всяка с темной флиунтской иглою.


Мы ли, Господе, в бледном огне

Содрогаясь, оцветники мая

Внове чаем, где Цины одне

Пляшут нощно, жасмин вознимая.


Сорок первый фрагмент


Фаворитки багряных аллей –

Золотыя от хмеля менады,

Всех чудесней оне и белей,

Стоят свеч их во мгле променады.


Мы ль искали царевен, сурьмой

Наливали и багрием вежды,

Пировали одесно с Чумой,

Меловые носили одежды.


Всё лишь сон, хоры юдиц снуют,

О власех поправляют заколки,

И на хлебы серебро лиют,

Увиваясь в бордовые шелки.


Сорок седьмой фрагмент


Вновь колонники ночи ярки,

Вновь бессмертие мнят астрономы,

Что и целятся мимо стрелки,

Их подменят хрустальные гномы.


Краской червною феи увьют

Золотыя стольницы Эпира,

Благоденствуй, кого не убьют

На исходе одесного пира.


Вновь сугатные Иды ядят

Хлеб Чумы и царевен терзают,

И отроков невинных следят,

И хрусталь в рамена их вонзают.


Пятидесятый фрагмент


От подвалов асийских вино

Занесут меловые тийяды,

Се, еще веселятся, одно

Пир не пир, аще блеклы и яды.


Сколь по хлебам червленым ведут

Феи неб диаментные узы,

Пусть хотя королевен блюдут

Царствий темных успенные Музы.


И начинут рапсоды пеять,

Алавастры с вином отемнятся,

Чтоб из свеч Господь-Бог соваять

Мог цариц, коим ангели мнятся.



· Дорогие читатели! Произведения Якова Есепкина изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.


· Изданные книги Якова Есепкина: «Lacrimosa», «Космополис архаики» (первая и вторая части), «Порфирность», «Кривичские лотосы», «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «Хождения и пиры», «На смерть Цины».

 

Яков Есепкин


· Из книги

«Сонник Корделии»



Портреты юдиц с лилиями


Тридцать седьмой фрагмент


Феи ночи к одесным столам

Занесут о серебре пасхалы,

Мы ль угодны еще ангелам,

Господь-Бог, наши вретища алы.


Льет сумрак Византея, одно

Будем чаять небесные хоры,

Пусть начиния полнит вино

И зефирность вседарствуют Оры.


А юдицам дадут балевать,

Халы вымесят Цины и Леи,

Мы начнем с их шелков обрывать

Перевитые кровью лилеи.


Сорок пятый фрагмент


Королевские гербы в тени

Огнедышащей мертвой царицы,

Но клонятся иные огни

И столы овевают корицы.


И опять нас фиады влекут

К замкам ночи, богемным союзам,

Подливают серебро цикут,

Оглашая бессмертие Музам.


Ах, вертятся юнетки легко

И серебро юдольно темнеет,

Где с отравой начинье Клико

Меж хлебниц золотых пламенеет.


Пятидесятый фрагмент


Блещет млечным серебром ночей

Виноград о всетаинстве хвои,

Бал грядет, под золотой свечей

Льют араки флиунтские вои.


Се юдицы в тиарах златых

Носят емины к хлебам столовым,

Из решеток глядят превитых,

Шелком неб увиются меловым.


Очи спящих царевен пусты,

Чают негу ль, страшатся вергилий,

И колонны Ирода желты

От подернутых миррою лилий.


Портреты юдиц с красной патиной


Пятнадцатый фрагмент


Яко немость – и будем тогда

Премолчать и юнеток лелеять

Шелк червленый, о коем Звезда

Вифлеема и должна алеять.


Рядом с нами царица Чума,

Но кому и внимать этим пирам,

За Аид ли сочится тесьма

Красных шелков, подобных лепирам.


Хладной крови ль блюстителям Ид

Не достало, оне лишь пьянее,

И молебные песни сильфид

Всё надрывней звучат и страшнее.


Тридцать девятый фрагмент


Красным течивом эльфы сведут

Хвои милой серебро, амфоры

Ночью полны и мглою, найдут

Гостий спящих ли тусклые Оры.


Это время благое пиров,

Это блеск новолетий одесных,

Убегают царевны шаров

Отравленных и яблок чудесных.


Суе ныне юдицам таить

Хлебы с черной беленой даяний,

Захотят нас еще опоить –

И увидят лишь мел соваяний.


Пятидесятый фрагмент


Боги, боги, летите сюда,

Мы пируем, юдиц не зерцая,

Вновь тускла чудных елей слюда,

Звезды в ней угасают, мерцая.


Но голодные крысы шелка

Юных граций белых источают,

Кутия им без вишен сладка,

Их с подвалами тьмы обручают.


Мертвых львов ли, запалых волчат

На щитах спишут кровию гои,

И букеты нам Иды вручат –

Все из красной тлеющейся хвои.


· Дорогие читатели! Произведения Якова Есепкина изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.


· Изданные книги Якова Есепкина: «Lacrimosa», «Космополис архаики» (первая и вторая части), «Порфирность», «Кривичские лотосы», «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «Хождения и пиры», «На смерть Цины».

 

Яков Есепкин


Палимпсесты


Анне Радклиф


Второй фрагмент


У гиад, мы опять у гиад,

Нощность пьем, восклицая сомрачность,

Где и жало успения, Ад,

Где победа твоя и призрачность.


Нас заждался небесный корвет,

Голубая эскадра взыскует,

Се, кадит на столе горицвет,

Ангел смерти ничем не рискует.


Негой дышит еще бальзамин,

Маков несть иудицам, одно мы

В хорах темных и цветь из емин

Выбирают юродные гномы.


Седьмой фрагмент


Испоили подвальным вином

Фарисеи небесных альковниц,

Пировают ли в мире ином,

Тьму белят – се планида меловниц.


Вишен черных марутам нести,

Им урочно забвение Леты,

Пусть хмелеют, со крови плести

Локны тщатся, рисуют виньеты.


Прелия темный воск на столы,

Мы, Господе, из нетей хоровых

Соглянем, яко те веселы

И о барве плетений суровых.


Десятый фрагмент


Анна, Анна, беги веретен

И чарующей прелести мая,

Ах, мы сами вдоль каморных стен

Бродим нощно, оцветность взнимая.


Сон мечтами юнеток поит,

Но изборник бессмертия манок,

Упоен всякий юный пиит

Мглою лядвий белых нимфоманок.


Август к нам лишь восклонен и щедр,

Всеалмазные дарит иголки,

И меловых Гортензий и Федр

Одевает в тлеющие шелки.


Девятнадцатый фрагмент


Виты ангельской миррой столы,

Ночь цветов холодна и портальна,

Одалиски чудесно белы,

Всяка мертвая дива хрустальна.


Сех ли ждали в тенетах благих –

Превкушать именинные хлебы,

Мак успенных гостей и нагих

Веселит у пленительной Гебы.


И начнут восхищать ангелков

Золотыя от мирры цевницы,

И тогда со асийских шелков

Мы сплетем для хористок цветницы.



Тридцать первый фрагмент


Август, август, еще ли пылать

Не устали барочные своды,

Нетей сени, одно – исполать

Снам златым, кои славили оды.


Наполняйтесь, амфоры, вином,

Цветом антики, пусть юродные

Пьют временность о пире земном,

Пусть свечницы каждят ледяные.


Мы и сами вековых скульптур

Холодней с меловыми цветками

Предстоим в круге дев неживых,

Обрученных со мглой ангелками.


«Яд и мрамор»


Десятый фрагмент


Шелк совьется, гиады уснут,

Ночь-царица тенями оденет

Пьяных гоев, к сем нимфы и льнут

Фьезоланские, их ли нигде нет.


Виждь мраморные эти столы,

Нети круг, золотыя серветки

Тлятся кровью, а юны белы

И фарфоры -- незвездной расцветки.


Нас лишь парии вечности мнят

В сновиденьях, где яства излишни,

Где, смеясь, мажордомы чинят

Горним ядом июльские вишни.


Пятнадцатый фрагмент


Колоннады июля ярки,

Сени цветность легко овивают,

Сколь беспечны еще ангелки,

С нами, с нами они пировают.


Се последнее лето, следи,

Нас восждут за столами родные,

Тусклы звезды сионской тверди

И подвальницы спят ледяные.


Но слетят феи ночи – вести

По еминам и воску зефирность,

И начинут исчадно цвести

Эти купы, лия всепорфирность.


Тридцать первый фрагмент


Гипсы битые ночь сокрошит

И скульптурность увьет диаментом,

Тьма сейчас наши муки вершит,

Это мы за ее перманентом.


Наливай молодое вино,

Антиквар, днесь колодные черви

Лишь хмелятся, пили мы давно,

Расплетай темнокрасные верви.


Очи Коры-царицы темны,

Дивно белые хлебы мрачнеют,

Где отраву лиют нам во сны

Меловницы и с ней пламенеют.


Тридцать четвертый фрагмент


Чермной тушью Гиады столы

Оведут, красным выбьют лепнины,

И явятся блюстители мглы,

Чтоб отметить еще именины.


Се последний июль возгорит,

Се бессмертие к нам подступает,

И течет со емин лазурит,

И нектарность Алекто черпает.


Виждь, Господе, как мы предстоим

По колени в цветочницах тленных

С темной миррой, как звезды таим

Во букетниках роз обеленных.


Сороковой фрагмент


Тусклой пудрою август обвел

Бутоньерки и ветхие сени,

Мглу оцветников слави, Эол,

Всепорфирные эти зелени.


И смотри, золотыя шары

Наливаются желтой червицей,

А и нощные длятся пиры,

Упились гости их сукровицей.


Ах, однех нас, однех лишь во снах

Ищут мертвые злые царевны,

И на млечных кадят раменах

Воск и желть, и музыки испевны.


Сорок восьмой фрагмент


Се начиний фамильных арма

В диаментовом чаде сочится,

Се и хлеб, и вино, яко тьма –

Ничего, ничего не случится.


Мглою выбьет ли шелк золотой,

Феи ночи царевен оплачут,

Кто еще пировает, восстой,

Суе челяди хлебницы прячут.


Лишь тогда и начнем вопиять

Под юродной лепниною камор,

Где харитам угодно пеять,

Мглу со кровью лияше на мрамор.


Пятьдесят второй фрагмент


Ах, цветущий, цветущий нисан,

Что тлеело, сейчас расцветилось,

Не молчите, Летия и Сван,

Мало ль траурных солнц закатилось.


Вековые столы овием

Ядотечною этой желтицей,

Пусть и Цина в юродстве своем

Пред иною пеет иудицей.


И попасть ли, Господе, туда,

Где восждут нас о цинках родные,

И ярка всеблагая Звезда,

И пасхалы каждят ледяные.


· Дорогие читатели! Произведения Якова Есепкина изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.


· Изданные книги Якова Есепкина: «Lacrimosa», «Космополис архаики» (первая и вторая части), «Порфирность», «Кривичские лотосы», «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «Хождения и пиры», «На смерть Цины».

 

Яков Есепкин


Палимпсесты


Аониды и патина


Одиннадцатый фрагмент


Антикварные чаши полны

Монтильядо, златым совиньоном,

Несть рейнвейна и вдовы темны,

Будем с Эдгаром пить иль Виньоном.


И мирволят юдицам псари,

На стаканчики белые хлебы

Сим кладут, и немые цари

Мантий чернь одевают у Гебы.


Ах, мы сами ли шелки плели

Ядной кровью и патиной свечной,

Где царевен фиады влекли

И менин о червнице увечной.


Пятнадцатый фрагмент


Сумрак ночи химер веселит,

Пировые одесно мерцают,

Черный яд ли Беллона мелит,

Сны Корделии феи зерцают.


Озлащайтесь, эринии, мы

Ловим блеск ваших траурных свечек

Над царями в музеуме тьмы,

Жгите лед херувимских сердечек.


И ночные восславят пиры

Аониды замирного царства,

О серебре витой мишуры

Исторгнув огнь любви и коварства.


Двадцать седьмой фрагмент


Соваянья алмазных теней

Пляшут в тлеющем елочном снеге,

И влекут хороводы огней

Дев прелестных ко чарам и неге.


Ночи рамники дивно тусклы,

К ним царевны белые стремятся,

И опять золотыя столы

Под начинием щедрым ломятся.


Сколь еще пировые восждут

Милых гостей о патине ядной,

Мы зайдем – и юдицы сведут

Наши рамена цветью обрядной.


Юнетки и химеры


Пятый фрагмент


Клитемнестра, фиады лиют

Яд и мирру на стольницы, туши

С чел бегут и нимфетки пеют,

И взыскуют герольдов кликуши.


Хватит бойных веретищ сеим

Царств успенным владыкам, рапсоды,

Плачьте ныне, мы еле стоим,

Не сочествуем темные оды.


И были же велики, но в сны

Иды нощно проникли, зерцая

Их сангины, где мглой взнесены

Тени див, кои блещут, мерцая.


Семнадцатый фрагмент


Ягомостей зовите к столам,

Донн алмазных, юнеток химерных,

Мы угодны ль еще зеркалам,

Пара статуй – гостей эфемерных.


Ночи рамницы в хвойной черни,

Тушью черною свечи витые,

Как музыка одесна, гляни,

Се царевны пеют золотые.


Но окончились пиры богинь

И от холода гои трезвеют,

И на шелки немых ворогинь

Оры пудру хрустальную веют.


Сорок третий фрагмент


Туберозы серебро пиют

И арому пленительной хвои,

Королевны златыя снуют

О шелках и флиунтские вои.


Это пир всеодесный, цвести

Не устанут юнетки белые,

Хлебы вьются, бочонки нести

Монтильядо, сколь юдицы злые.


Траур, траур их души пьянит,

Месть холодным огнем выжигает,

Гробы всяка на столах и мнит,

И лилеи к шелкам прилагает.



· Дорогие читатели! Произведения Якова Есепкина изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.


· Изданные книги Якова Есепкина: «Lacrimosa», «Космополис архаики» (первая и вторая части), «Порфирность», «Кривичские лотосы», «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «Хождения и пиры», «На смерть Цины».

 

Яков Есепкин


Палимпсесты


Ая и Серебряный морок


Первый фрагмент


Лишь серебро из уст прелием,

Лишь диамент шкатулки оцветит,

Фей к пирам наречет Вифлеем,

Им любовью и негой ответит.


Ах, сияй и чаруйся, Звезда

Млечных неб, сколь витийские оды

Тешат слух, несть кифары сюда,

Пусть немолчно пеяют рапсоды.


Шелки юдиц манерных и злых

Истекут, снимут черное вои,

И сангины царевен белых

Ночь украсит виньетками хвои.


Девятнадцатый фрагмент


Торты млечною цедрой, свитых

Огнем бархатных елей, узоров

Мишурой ночь овеет, златых

Не тая перманентов и хоров.


Днесь и гарпии в шелке цариц,

Нежат пышные хлебы трюфели,

Алчут донны всесладких кориц,

Воском свеч преливают куфели.


И лилеи музыкам вручат,

И садовники тьмой увиются,

И царевен белых заточат

Во фарфорницы, кои не бьются.


Тридцать второй фрагмент


Се февраль, но алмазных чернил

Боле некому спрашивать, Ая,

Кто себя златоустом не мнил,

Фебу оды свое посвящая.


Лейся, лейся в начинье, вино,

Из шкатулок достанем пасхалы,

Мало свеч, так и немость одно,

Иды пусть мажут кровию халы.


Пусть владетели черных тесем,

Властелины диаментных корок

Зрят сейчас – мы с цветками несем

На раменах серебряный морок.


Юдицы на хорах


Пятый фрагмент


Чернью витые свечи тлеют

Меж крюшонниц и ядных фарфоров,

И юдицы о шелках снуют,

Их зерцают владетели хоров.


Не в музеум барбарский ли сны

Заточили царевен успенных,

Мы и сами юдольно темны,

Амбру кубков цедим червопенных.


Где вы, маковки рая, волхвы

Сомолчат, перманенты наводят,

И с горстями опалой листвы

Иды бледные круг хороводят.


Восемнадцатый фрагмент


Хвоя мертвых царевен пьянит,

Золотые шары обольщают,

Белоснежка ли сказочность мнит

Иль ея эльфы темные чают.


Эти дивные пиршества фей,

Хоры ночи воспой, аонида,

В небесех благозвучен Орфей

И всенем о решетах Аида.


Присно ярусы неб золоты,

На каких лишь царевны и вьются,

Где сангины их чернью свиты

И фарфорницы антики бьются.


Тридцать первый фрагмент


Сем винтажным пирам исполать,

Ночи одницы, тьмы нимфоманки,

Будем славно о хвое пылать

И шампанское лити в креманки.


Меж фарфоров точится арма

Вин эпирских и емин чудесных,

С нами вместе царица Чума,

Несть белену для статуй одесных.


И Цитера шелками совьет

Юных граций, эфирность взвивая,

И во трауре Ид опоет,

Чтоб не меркла тоска вековая.

 

Яков Есепкин


Палимпсесты


Бальзамины


Девятый фрагмент


Привидения замков пустых

Нам волшебную ночь обещают,

Пышен хором емин золотых,

Нег картены альковниц смущают.


Сколь чудесны ваяния тьмы,

Как еще и царевны беспечны,

Их плененны аурностью мы,

В тонких фижмах юнетки всемлечны.


Ах, восстой и следи, цвет ночной

С локнов злых герцогинь совлечется,

И под миррой свечниц ледяной

Кровь на раменах дев запечется.


Двадцать седьмой фрагмент


Млечный август горит, исполать

Брашну щедрому, нежным цевницам,

Не устанут обводки пылать,

По каким тьма лиется к цветницам.


Виждь тлеющихся вишен сурьму,

Нощно их ко столам заносили,

Аониды чадную тесьму

Весть по ним див успенных просили.


Иль очнемся от нощи и сна:

Вновь оне перевиты сурьмою,

И юдоли пожар, и стена

В сени вишен с траурной каймою.


Тридцать второй фрагмент


У Аида виньетки темней

Смертных вишен с обводкой червовой,

Се, оне всечерны и теней

Царств юдольнее в млечности новой.


Вновь цевницами гои спешат

Нас восчествовать, камерный ужин

Уготовив, еще не решат,

Как подать к хлебу морок жемчужин.


И не плачьте, не плачьте одно

Юродные, лишь чая надмирность,

Мы искали златое руно,

А нашли черных вишен порфирность.




Пятьдесят первый фрагмент


Се, запалые волки летят

По всерайской надсводной целине,

Сколь царям узы черни претят,

Выявляться ей с миррой о глине.


Это, Господе, нас берегли

Иродицы, а днесь убивают,

Идам тем расточиться вели,

На демонов оне ль уповают.


И к столам, воском тьмы совитым,

Поднесут отходные емины,

И над чадом сием золотым

Станут нощно тлееть бальзамины.


Шестьдесят четвертый фрагмент


Всеувеченный мрамор аллей

Фей страшит, лики их темновейны,

Мы ль скульптур херсонесских белей,

Антикварные пьем ли рейнвейны.


Дождь по битым стучит кирпичам,

Зри, Иосифе, тусклую млечность,

Мгла угодна альковным свечам,

А веселым каменам беспечность.


Во разорном саду прецветут

Маки смерти, очнемся у Гебы –

Вместе пить, яко звезды сочтут,

Вить червицей маковые хлебы.


Эрато и Гранатовая шкатулка


Седьмой фрагмент


Маскерад, звездный бал в серебре

И под миррой шары с огонями,

Поклонимся Волшебной горе,

Балевать нам одесно с тенями.


Вновь серебро фиады лиют

На ваянья и пышные столы,

О бисквитниках узы виют,

Юдиц лядвия чают престолы.


Снимут маски черемные фри,

Темных камор лепнина взовьется,

Ах, Эрато – гадай и смотри,

Кто из царичей первым убьется.


Девятнадцатый фрагмент


Сумрак ночи Цитера вспоет,

Феи белые фижмы сонимут,

Кринолины их вечность взовьет,

Яко девы бессмертие имут.


Иль шкатулки гранатовой тьма

Сех ларцов кипарисовых стоит,

Пироваем и с нами Чума –

Бледных граций ли небо покоит.


И блуждают в сумрачном лесу

Наши тени, превитые мглою,

И всеславит богиня красу

Нимф, под звездной уснувших иглою.


Двадцать пятый фрагмент


Талый снег Рождества, золотой

Неотмирно сияет, фиады

Из крюшонниц льют морок свитой,

Мгла чарует царевн променады.


Ват серебро легко, хлад виньет

На готическом рдится фарфоре,

Где Циана зефирность виет

Для пеющих во ангельском хоре.


Ах, чудесные эти пиры

Нас еще соберут о каминах,

Золотя млечной цветью шары

И русалок тая в бальзаминах.


Тридцать первый фрагмент


Воск хрустальный одесно горит,

Нимфы млечной Фессалии плачут,

В тени амфор сольем лазурит,

Пусть оне цветь небесную прячут.


Спи, Эрата, жемчужные сны

Одеон феям царств навевает,

Аониды ль урочно темны,

Лона их шелк дьяментный скрывает.


Антикварного неба покров

Истончится звездами свечными,

И падет на серебро муров

Тьма с шелками сех див ледяными.

 

Интересно, хоть кто-нибудь здесь этот графоманский продукт читает? Вроде ни одной отметки "нравится" не видел.

 

Яков Есепкин


Палимпсесты


Бисквиты из серебра


Одиннадцатый фрагмент


Мглою рамницы святок нальют

Вещуны и меж шелков узреем,

Как нимфетки альбомы виют

Глупым ямбом и темным хореем.


Туберозы сияют в ночи,

Юных фей восклицает Эрата,

И хрустальные бьются ключи,

И о злате эдемские врата.


Мглу царевны устанут вести

По канвам, чая див менуэты,

Лишь тогда мы и будем плести

На их аурном шелке виньеты.


Тринадцатый фрагмент


Яства нежной аромой свиты,

Мускус томных пьянит одалисок,

И фарфорницы мглой налиты,

И гостей чуден камерный список.


Фимиам наднебесный лиют

Цикламены и звезды мерцают,

Где бисквиты в серебре, и брют

Эвмениды сейчас восклицают.


Хвои огнь под сангиной мелка,

Ждут успенных царевн лабиринты,

И модисток всеюных шелка

Истемняют афинские принты.


Девятнадцатый фрагмент


Хвоя спящих царевен пьянит,

О Звезде вифлеемской мерцает,

Эльфов негою томной манит,

Лона юных прелестниц зерцает.


И фийады еще веселы,

Торты чают со бурь отголоском,

И зефирность летит на столы,

Превиенные благостным воском.


Но Цирцея перстом оведет

Чадный морок свечей несоемных,

И похмельная челядь найдет

Мертвых граций в альковниках темных.


Эвмениды и Хрустальный воск


Первый фрагмент


Тизифону ль укутает снег,

Истемнятся дворцовые арки,

И о чаде рождественских нег

Мы затлим восковые огарки.


Чу, опять меловницы поют

И циан обольщают креманки,

Нас шелками фиады виют,

Им несут бланманже нимфоманки.


Будут дивные феи следить

Новолетия пиры из хвои,

И Снегурочек томных студить,

И златить меловые сувои.


Седьмой фрагмент


Ах, плеяды, с небес Орион

Вашей неге и грации внемлет,

А и нас восклицал Одеон,

Славу мира Аид ли приемлет.


Лишь тоска, вековая тоска

Источится, ночную эфирность

Мгла овеет, юдоль высока,

Пой, Геката, иудиц зефирность.


И хористки начнут пировать,

Сохваляя на вишнях емины,

Мы и будем тогда их срывать,

Холод млечный лия в бальзамины.


Пятнадцатый фрагмент


Очаруй нас еще, Вифлеем,

Пусть Звезда Рождества не тускнеет,

Мы серебро на ваты лием,

Ель чудесным огнем пламенеет.


Ах, нести в пировые со хвой

Темный ярусник, мирру свечную,

Всякий смертник отныне живой,

Мгла купель золотит ледяную.


Сквозь решетницы снег налетит

Во дворцовый таинственный морок,

И Господе Звездой расцветит

Хор теней с черной вазою корок.


Двадцать восьмой фрагмент


Из Эпирского царства теней

К пирам феи ночные явятся

И сплетут цветью жемчуг огней,

Эвмениды ли им удивятся.


Воск хрустальный, решетники мглы

Освещай, пусть божественно тлеют

Дивы неб и о шелках юлы

Ни о чем, ни о чем не жалеют.


Станем пить-не пьянеть и вести

По их раменам бледным лилеи

В антикварной всетемной желти,

Холодя ей немые аллеи.

 

Я читаю.
А в последнее время здесь читать больше и нечего.

 

Яков Есепкин


Палимпсесты


Вакханки в серебре


Шестой фрагмент


Небо антики дышит легко,

Ориона бегут ли плеяды,

Ах, оне и сейчас высоко,

Паче ль емины млечные яды.


От пурпурного снега пьяны

В золотых кринолинах вакханки,

И спешат фавориты Луны

Внять усладу земной колыханки.


Оторочен звездами покров

Дивной ангельской ночи, эфирность

Коей льется на тени миров

И со негой дарит им зефирность.


Восьмой фрагмент


Тень Звезды, о смарагдах пылай,

Мгла чудесная, пудрою вейся

И к бисквитникам див отсылай,

И с рапсодами вспеть их надейся.


Под серебром виньеты горят,

Хвойный морок циан опьяняет,

Нас ли ангелы неб укорят,

Их лишь млечный туман истемняет.


Из волшебной Эолии снег

Наметет вдоль решетниц сувои,

И в огоне чарующих нег

Мы явим тьму пленительной хвои.


Тринадцатый фрагмент


Обольщайся, Цитера, сеим

Звездным пиршеством, воском эфирным,

Днесь и мы благо ночи таим,

Чудным веяньем дышим зефирным.


Рождества несоимный флеор

Поклонения горнего стоит,

Ярок снег и мечтательность Ор

Сны царевн золотыя покоит.


И таинственно блещет Звезда

Над ковчегом, в сияньи летящим,

И меж губ наших рдится вода

С темным блеском, юдоль золотящим.


Шестнадцатый фрагмент


Тийя кубки воспенит, арма

Над столами одесно взовьется,

Пироваем, иль с нами Чума,

Где и зреть, как начиние бьется.


Новолетие, слава твоем

Дивным елям, виньетам червонным,

Мы о белых царевнах пием,

Дышит ночь шелком их благовонным.


И горят млечных царствий врата,

И фиадам слагаются оды,

И в шары золотыя слита

Барва неб, коей плачут рапсоды.


Шелки гиад


Третий фрагмент


И серебра виньеты легки,

И о бархате гномы темнятся,

Ель горит и пеют ангелки.

Им ли свечи эйлатские мнятся.


Черным шелком вакханки свились,

Не танцуют, но яд преливают

Во кувшины, Алекто, мелись,

Хвою бледным огонем свивают.


Пироваем, еще пировать

Нам легко, феи тьмы изолгутся –

И с виллисами в круг танцевать,

Пламенея, юдицы сбегутся.


Семнадцатый фрагмент


Ель чудесная, тлей иль гори,

Совивайся звездами и мглою,

Пусть небесные внемлют цари

Феям – всяка с алмазной иглою.


Где вергилии, им ли цветить

Мрак серебряный, хлебницы пиров,

Снег нетающий вновь золотить,

Убегая десертов и Лиров.


Торты вынесут панночкам тьмы,

Белошвейки на черные шелки

Юдиц млечность прельют: се и мы,

И чиненые ядом иголки.


Сорок восьмой фрагмент


Пойте, пойте, кифары, цариц,

Пой царевен меловых, Гораций,

Над столами арома кориц

Пусть летит о холодности граций.


Это ль антики тусклый флеор,

Винодержные кубки и свечи,

Шелк овеет дыхание Ор,

Фей увьют всехрустальные течи.


Будет мускус нимфеток прельщать

И зефирность в начинье сольется,

И гиад станет мгла озлащать,

Яко ветхая чара не бьется.

 

Яков Есепкин


Палимпсесты


Вишни у менад


Третий фрагмент


Сколь всенощные своды темны

И губители миррой совиты,

Мы бежим фаворитов Луны

И огней валькирической свиты.


Из подвальниц емин ледяных

Феи тьмы нанесли в пировые,

Будут мытарей чтить юродных,

Будут плакать одесно живые.


И тогда лишь, Господе, тогда

Вспомнят небы скитальцев молчащих,

Над какими ночная Звезда

Барву льет со лучей преточащих.


Одиннадцатый фрагмент


Золотыя виньеты менад

Тьма ведет по лавастровой чаше,

Увершают ночной променад

Афинянки, сумрачность лияше.


Как пленительны рамена их,

Сколь чудесны оне и эфирны,

Ждут обручницы гостий благих

В течах цвети вишневой и смирны.


Полог антики мглой исплетен,

Со краев оторочен шелками,

Где мы сами бессмертных картен

Злать внимаем, гуляя с волками.


Четырнадцатый фрагмент


Темных линий букетники мгла

Соведет золоченой каймою,

Юродных усадят круг стола,

Всяк пусть хвалится нищей сумою.


Поелику царевнам дарят

Ночь цветов – славьте небо, фиады,

Нас архангелы с нею мирят,

Нам пеют елеонские сады.


Узрит, узрит Господе сквозь цветь

Райской сени ночные аллеи,

Где претщатся во мгле огневеть

Золоченые кровью лилеи.


Двадцать пятый фрагмент


В алавастрах чудесна арма,

Званы мы к небоимным ли столам,

Театральные боги письма

Суе нас уподобят Эолам.


Что и речь, мимо, мимо летят,

Ангелки, их высокая сводность

Лишь манит, яко нас и восчтят –

Как отринуть юдоли холодность.


И поставят еще на столы

У гиад просфиру золотую,

Чтоб всенощно свечельницы мглы

Тлили неба лепнину витую.


Тридцать девятый фрагмент


Форкиады ли нас и гонят

Ко тлетворным оцветникам сада,

И цикутою вишни чинят,

И стенают в решетницах Ада.


Сон Корделии тягостен, герб

Королевский оплавили свечи,

Ах, мы сами идем на ущерб,

Ах, мы сами лишь пленники речи.


Веселы наши дщери, оне

С хором дивных менад пировают,

И пеют о борейском огне

Мнемосине, и вишни срывают.


Чума и серебро


Пятый фрагмент


Ночь откупорим – снова текут

С плеч меловниц асийские шелки,

Царских дочек сангины влекут

И дьяментные колют иголки.


Хвои тусклость Звездой овели

Феи неба, алкавшие мести,

В снах Патрисии мнят короли

Узы крови, гербовники чести.


Иль во яви лиется вино

Под серветки из амфор червонных,

И готовят нам Цины одно

Мел фамильных отрав благовонных.


Девятнадцатый фрагмент


Дождались ягомостей столы,

Мускус терпкий лиется о хвоях,

И царевны еще веселы,

И одесность горит на сувоях.


Хлебы пышные, яствий арма,

Это мы ли с начинием входим

И пием, яко дышит Чума

Вновь легко, и со ней хороводим.


Аониды поют, веселясь,

Чают юны шелков и сиянья,

И трезвеют юдицы, мелясь,

От успений и пиров слиянья.


Сорок первый фрагмент


И сольем тусклый морок ночей,

Яд серебра в лафитники пира,

Нанесли антикварных свечей

К нашим столам гонцы из Эпира.


Где и флейты волшебные, где

Эвмениды, бессмертием веют

Небы мира о течной слюде,

От абсента юдицы трезвеют.


Суе лон их тлетворных бежать,

Шелков черных с подбоем всемлечным,

Так и станем остье наряжать

Мертвых елей серебром увечным.



· Дорогие читатели! Произведения Якова Есепкина изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.


· Изданные книги Якова Есепкина: «Lacrimosa», «Космополис архаики» (первая и вторая части), «Порфирность», «Кривичские лотосы», «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «Хождения и пиры», «На смерть Цины».

 

Яков Есепкин


Палимпсесты


Вновь у Гекаты


Тринадцатый фрагмент


Нитью черною битый фарфор

Соведем, пусть менады пируют

О червленом и, шелками Ор

Увиясь, гоям небы даруют.


Это пир или тризна, ответь,

Золотая Геката-царица,

Меж креманок вольно багроветь

Феям снов, им и хлебы – корица.


Ах, мы сами темнее ночных

Всеувечных скульптурниц мраморных,

Яд пием их шелков ледяных,

Изотлевших на лядвиях морных.


Тридцать второй фрагмент


Хвои басмовой огнь золотей

И чудесней о слоте виньеток

Рождества, аониды затей

Сех бегут, не теряя монеток.


Длись , мгновение, в неге пиров

Неб рифмовники феи забудут,

И восславят хлебницы и кров,

И печаль вековую избудут.


К столам вынесут емины сем

Дивам белым – наложницам речи,

Мы тогда с темным шелком взнесем

Кровью чермною витые свечи.


Пятидесятый фрагмент


Шелки черные юдиц пьянят,

Цветь обрядная золотом дарит,

Во гробах королевичей мнят,

Сколь одесно Чума государит.


Аще лики царевен темны

И белые рамена соникли,

Пусть им видятся млечные сны,

Пусть чарует их немость ли, крик ли.


И одно в эти пиршества Ид

Занесем холод тьмы благовонный,

Чтобы мертвые шелки сильфид

Излились на атрамент червонный.


Черные вишни и мирра


Первый фрагмент


Черных вишен марутам к столу

Поднесем, облачившись в ливреи,

Аще одницы чествуют мглу,

Яко чахнут над златом Гиреи.


Будем пиры их молча следить,

Озлачать будем шелками хлебы,

И цветами емины сладить,

И еще соявляться у Гебы.


И когда на столовой черни

О хлебницах эфирность востлеет,

Мы ко небу взалкаем – гляни,

Вишен челядь успенным жалеет.


Седьмой фрагмент


Тусклых свеч хоровод ледяной

Сон июльский пьянит, о лепнины

Бьются ангели нощи земной,

И земные у нас именины.


И найдут в пировые купцы

С темной миррой – вином исцеляться,

И каморные наши венцы

Под холодностью млечной затлятся.


Мы еще удивим, удивим

Фей цветов ли, царевен юродных,

И во мареве слоты явим

Лед всенощных теней богородных.


Двадцать первый фрагмент


Волны, по две бегите, Невы

Царский мраморник тьмой увивайте,

Идофеи-богини канвы

Серебрите и вновь пировайте.


Яко славил Иосифе бег

Этот дивный, пусть негу менады

Льют в начинье и траурный снег

Черноблочные жжет колоннады.


Мы и сами претщились востлить

Чернью течной дворцовую сводность,

Чтоб на арочный мрамор солить

Падших звезд вековую холодность.


Двадцать пятый фрагмент


Были пиры одесно ярки

И высоко плеяды сияли,

Чад на хорах ждали ангелки

И немолчно, немолчно пеяли.


Ах, давно се избыто, одне

Пляшут фурии в рамницах темных,

И беснуются нощно оне,

И о барвах горят несоемных.


Гела нас у ворот золотых,

Окантованных чернию, встретит,

Зрите мытарей, тьмой совитых,

Коих пурпуром небо и метит.

 

Яков Есепкин


Палимпсесты


Гадания хористок


Девятнадцатый фрагмент


Возлетают Щелкунчики в снах

Мертвых фей тридевятого царства,

Ночь прецветим огнем апронах,

Шелком юдиц, не чая коварства.


И царевен укутал сумрак,

Бланманже и пирожные тлеют,

Всякий гном облачился во фрак,

Парики хвойных граций белеют.


Эти сонные пиры текут,

Неотмирно и чудно мерцая,

Ангелки ль снегом их облекут,

Воск и мирру на тортах зерцая.


Двадцать девятый фрагмент


Се для нас золотыя пеют

Во смуге млечных царствий кифары,

По шелкам ли юдиц узнают –

Носят с хлебами траура чары.


Ах, музыка, всевластвуй, лети

Над хлебами и винами, дважды

Как рапсодов убить иль спасти,

Как избавить мучительной жажды.


Солиется на битый фарфор

Хвои цветь, мглы путрамент червонный,

И допьем из хрустальных амфор

Тусклый морок и яд благовонный.


Сороковой фрагмент


Ночь мерцает в шарах золотых

С окантовкою млечной, химеры

Дев смущают, огнем превитых,

Шелки эльфам несут костюмеры.


Пой, Летия, сапфирную мглу,

Святок воск ли, царевен успенных,

Всякой дали на яде иглу,

Всяка пьет из лафитников пенных.


Там не яд, а блистанье теней,

Коих чая, хористки гадают,

И под маревом течных огней

Бьющих мрамор юдиц соглядают.


Царицы и одалиски


Пятый фрагмент


Внове юдицы нощно спешат

Мерить шелки Офелий и Лаур,

И пеют, и никак не решат,

Что надеть, яко в Дании траур.


Вейте, милые, пудры свое,

Тушью басмовой чела гасите,

Пунш с араком лия на остье,

Тортов с ядом у Гебы просите.


Яко чернию будут столы

Оводить кареокие Ханы –

И узрят, сколь оне веселы,

Сколь и феи пиров недыханны.


Семнадцатый фрагмент


Морок дивный и елочный снег,

И гирлянды, огнем совитые,

Чают пленницы святочных нег,

Одалиски, Цианы златые.


Феи томно зерцают с ветвей,

Тусклой хвои червонны сангины,

Кто прекраснее всех и мертвей –

Юны, пьющие холод ангины.


Восторгаясь аромой кориц,

Эти яды ль для нас и мешали

Картонажные тени цариц,

Увиенных в алмазные шали.


Тридцать восьмой фрагмент


Лейте холод, вергилии, мы

Алчем блеск и диамент порфирный,

И, чаруя музеумы тьмы,

Сами огнь преливаем эфирный.


Речь хотоли, но осы летят,

Вновь смертливые осы, на хвои

Млечный цвет солетаясь, блестят,

Их бегут антикварные вои.


Сколь в одесных пирах балевать

Не дали принцам крови успенным,

И начнем темный шелк обрывать,

Чтобы мниться блядям червопенным.

 

Яков Есепкин


Палимпсесты


Геспериды и Золотые плоды


Первый фрагмент


Чернью эльфы сангины пиров

Обвили, аще яства зефирны,

Будем чаять серебро шаров,

Пойте, небы, мы сами эфирны.


Бланманже герцогини ядят,

Фри давятся ль от кривских мочанок,

Циминийские волки следят

Пышность лядвий нагих диканчанок.


Днесь мерцает и пенится брют,

Истекаясь по черному снегу,

И алмазные донны лиют

Из фарфорниц готических негу.


Десятый фрагмент


Геспериды златые шары

Иль волшебные яблоки чают,

И тлеются огни мишуры,

И в решетницы нас заточают.


Соклонимся к одесным сеим

Ночи ярусам, хвойным купажам,

Мы ль садовые узы таим

И дивимся портальным винтажам.


Боги, боги, хотя премерцать

Не устаньте о каморах темных,

Чтоб еще и могли восклицать

Феи негу плодов несоемных.


Семнадцатый фрагмент


Мрак в бокалы тийады сольют,

Ночь окутает шелком прелестниц,

Локны их нас армой увиют –

И спустимся по золоту лестниц.


Эти чудные, чудные сны

Лишь воспомним на хорах эдемских,

Фимиамы сие взнесены

Паче мирры и звезд вифлеемских.


Будут млечные цитрии чтить

Внове юные одницы Гебы,

И тогда мы начнем золотить

Шелком тусклым надмирные хлебы.


Царевны и Чума


Пятый фрагмент


С персей белых юнеток текут

Золотые и черные воски,

Эльфы в спальни царевен влекут,

Их еще ли нежны отголоски.


Эти славные пиры цариц,

Ах, чудеснее лишь и милее,

Хлебы сребрятся, чая кориц,

Юне всякой дарят по лилее.


И десерты к столам занесет

Антикварная челядь о красном,

И Геката-царица спасет

Пьющих яды во шуме прекрасном.


Четырнадцатый фрагмент


Парфюмерные столики дев

Нижут эльфы иглицей червонной,

Шумных балов флеор соглядев,

Их аромою вьют благовонной.


Пойте, пойте, властители тьмы,

Яды черные с вишней мешайте,

И в музее царицы Чумы

Граций бледных легко оглашайте.


А начнут кутией преносить

Ягомостей фиады хмельные,

Огнь сангин мы и будем гасить,

Жечь царевен уста ледяные.


Сороковой фрагмент


Принты черные шелки тиснят,

Нощно танцы вакханки заводят

И юнеток беспечных манят,

И пиют, и еще хороводят.


Ах, сюда ли юдицы влекли

Принцев крови, со мглой обрученных,

Им цветочную мирру несли,

Чернь вия на перстах истонченных.


Ид блюстители вдовых и злых

Ныне хлебы и яд восклицают,

Где сангины царевен белых

Чермным золотом дивно мерцают.



· Дорогие читатели! Произведения Якова Есепкина изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.


· Изданные книги Якова Есепкина: «Lacrimosa», «Космополис архаики» (первая и вторая части), «Порфирность», «Кривичские лотосы», «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «Хождения и пиры», «На смерть Цины».

 

Яков Есепкин


Палимпсесты


Десертные вариации


Второй фрагмент


Снежной пудрою феи ночей

Тьмы хрусталь оведут и царицы

Шелк взовьют под вуалью свечей,

О хлебах расточая корицы.


Ветходержных сервизов фарфор

Налиен голубым совиньоном,

Нам и пить из холодных амфор,

И тостовники чаять с Виньоном.


И рапсодов к столам посадят

Лишь кифары умолкнут, мерцая,

Где юдицы отраву сладят,

Восковые десерты зерцая.


Тринадцатый фрагмент


Ночь десертов, ядят бланманже

Герцогини и пышные фавны,

И в альковном белы неглиже

Златовласки, их чары ли славны.


Как и потчевать яствами сех

Фей Эрато, во тьму облаченных,

Со звездами на темных власех

И с клавирами од нереченных.


Спят рапсоды, Цианы одне

Лишь готических одниц взыскуют

И мелятся о хвойном огне,

И по мертвым царевнам тоскуют.


Двадцать пятый фрагмент


Хвоя темная, нощно мерцай,

Снегом елочным фей златовласных

Всечаруя, печаль отрицай,

Благость лей меж серветок атласных.


Млечным воском атрамент сведем,

В торты с ядом корицы добавим,

Нет гостей, а юдиц ли и ждем

Иль хмельных ягомостей забавим.


И вергилии станут манить

К небам див кубков слотою пенных,

И тянуть чернозвездную нить

По сангинам царевен успенных.


Хлебницы фей


Седьмой фрагмент


Нитью черной гиады сведут

Юбилейные хлебы и чаши,

И виллисы опять заведут

Хороводы, эфирность лияши.


Где невесты белые – оне

Под гербовником звезд восстенают,

Нежат рамена в бледном огне

И коварство любовное знают.


Как юдицы еще и могли

Тьму разбавить и морок палатный,

Где отраву пиют короли,

Где всемнится им хлеб чернозлатный.


Двадцать второй фрагмент


Парфюмерных шкатулок арма

Источается дивно, зерцая

Ночь и вина, царица Чума

Вновь мирволит нам, тьму восклицая.


Кисти елей горят, этот пир

Золотой, сколь тиады больные,

Мы всеславим, чаруйся, Эпир,

Шляйтесь мимо, виденья ночные.


Будут пышные хлебы вносить

К столам феи и холод ангины,

И юдицы начинут гасить

Хвои огнь и царевен сангины.


Сорок пятый фрагмент


Царский сад полн химер ледяных,

Феи бледные траур и носят,

Меж скульптурниц очнемся ночных,

Шум пиров ли камены доносят.


Из Эолии снег намели

Внове Оры, златые богини

Цветь лиют и пьяны короли,

Их гербовники мнят ворогини.


И в бочонках томится вино

Презлатое, и вьются корицы

О хлебах, где испили давно

Темный яд всебелые царицы.