Александ® Степанович Поповъ Кронштадский вестникЪ | страница 6

Как-то раз Александ® Степанович Поповъ лепил пельмени у себя на кухне в про-фессорском доме ЛЭТИ в ожидании своего заклятого друга Гульельмо Маркония, собравшегося навестить Попова. Лепил много и вкусно. В назначенное время Марконий заявился и не с пустыми руками – притащил целый анкерок равиоли – тоже пельменей, но итальянских, значительно меньших по размеру и невкусных.

- Здравствуйте, профессор!

- Добро пожаловать и здоровья доброго! Прошу садиться за стол, сейчас подадут.

- И моих прикажите наварить, мои слуги специально для вас налепили.

- Премного, коллега, премного благодарен.

Стол проседал от угощений: и сыры, и сметана, и грибы, и яблоки мочёные, и огурцы перчёные, и майонезы разные. И всё с ледника лэтишного, всё холоднень-кое, казённое. Вот и пельмени с равиоли подали в глиняных мисках - горячими, душистыми, паром исходящими.

- Ну, Гульельмо, за беспроводную телеграфию! Вздрогнули! – Поповъ поднял бо-кал кагора.

- За ваши изобретения, господин Поповъ! – восторженно подхватил Марконий.

Покушали пельменей со сметаной и укропчиком.

- Александр Степанович, а вы мне не расскажете о ваших творческих планах?

- Нет, Гульельми, не расскажу, лучше вздрогнем! - Марконий, действительно, вздрогнул, поскольку срывался его план промшпионажа.

Покушали равиоли с майонезами и раками, запили розовым.

- Господин профессор, а вы не расскажете мне о вашем телеграфическом приём-нике?

- Охотно, - и Попов стал рассказывать то, что уже было в прежних анекдотах про него; см. выше.

- Господин профессор, разрешите, я запишу кое-что, память слаба стала, призна-юсь.

- Нет! Ничего не записывайте, я допуск первой формы от Государя получил, никак не могу разрешить.

Поели ещё пельменей и равиоли, выпили белого.

- А если я не буду записывать, вы расскажете?

- С радостью, однако, - и стал выдавать ТТХ приёмника. Частоту, вид модуляции, девиации, условия эксплуатации и прочее.

- Александр Степанович, а не покушать ли нам ещё пельменей и равиоли под ваш чудесный кагор?

- Извольте, покушаем.

Но тут Поповъ заметил, что Марконий как-то странно накладывает себе кушанья: пельменинку – равиолинку, три пельменины – две равиолины, соусом майонез-ным точечки накапывает на тарелку и опять пельмени - равиоли.

«Ээээ…! - подумал Поповъ, - тут дело не чисто, что-то мне это напоминает.»

- Александр Степанович, а вы не разрешите сдагерротипить наш совместный обед?

- Отчего ж, сдагерротипьте, только вот тут надобно одну равиолинку убрать, а две пельменинки добавить и точечку майонезную проставить.

Марконий так и сел! Разгадал профессор его коварный замысел зашифровать все ТТХ в последовательности пельменей, равиоли и майонезных точечек и сфоткать.

- Вы разрешите, изобретательный вы наш, Гульельмо, - продолжил Поповъ, - я вам хренца русского добавлю в ваше… послание! – и шмякнул здоровенную лож-ку хрена ему в тарелку и всё перемешал, - Кушайте на здоровье.

Так Александ® Степанович Поповъ сорвал шпионские замыслы Маркония. Но вы-пили и закусили они в тот день изрядно, а потом фоткались на берегу Невки пока ночь не настала.

(м)

 

Как-то раз вдруг заработали все радиоприёмники и грозоотметчики Попова. Везде! И в музеях, и лабораториях, и приняли одно и то же сообщение:

[SIZE=12pt].--. .-. .. -. .-.- .-.. .. --. . -. .-. .. .... --. . .-. -.-. .--. --- -. .-.- .-.. .. .-- -.-- .-.. . - . .-.. .. -.- .-. -.-- .-.. -..- .-.- .... .-. .- -.. --- ... - .. ...- -.. .. - . ..--- .---- ...-- .---- --. --- -.. ..- .--. --- -.. .- .-. -.- .- -- .. -.- .- .--. .. - .- -. -.- --- .-. .- -... .-.. .-.- .- .-.. . -.- ... .- -. -.. .-. .--. --- .--. --- .-- .--. --- .-.. -.- --- .-- -. .. -.- --. ..- .-.. -..- . .-.. -..- -- --- -- .- .-. -.- --- -. .. .--- .--. ... .--. .. ---- .. - .[/SIZE]

Что с азбуки Морзе означает:

ПРИНЯЛИ ГЕНРИХ ГЕРЦ ПОНЯЛИ ВЫЛЕТЕЛИ КРЫЛЬЯХ РАДОСТИ ЖДИТЕ 2131 ГОДУ ПОДАРКАМИ КАПИТАН КОРАБЛЯ АЛЕКСАНДР ПОПОВ ПОЛКОВНИК ГУЛЬЕЛЬМО МАРКОНИЙ ПС ПИШИТЕ

Вот и жду теперь. Что будет, что бууудет?!

* Прошу модераторов пропустить текст из прописных, а также морзянку не всем понятную. Так надо по замыслу.

 

Как-то раз Александ® Степанович Поповъ, в очередной раз прочтя авантюрный роман «Гиперболоид инженера Гарина», решил сделать такой же аппарат, но для радиоволн. Задумано – сделано, и Поповъ сел писать заказ-наряд в мастерские флотского экипажа, чтоб изготовили: Настоящим прошу изготовить гиперболоид и т.д. Но тут мимо распахнутого окна кабинета профессора промаршировал отряд матросов под командой мичмана Фанина, следующий из борделя, и горланил строевую песню «Пора-, пора-, порадуемся на своём веку…». Попов немало раздражённый шумом машинально повторял «Пора, Пора…» и столь же машинально написал: «Прошу изготовить ПАРАболоид и т.д.». И всё получилось!

Так Александ® Степанович Поповъ внедрил параболоидальные антенны в радиотехнику.

 

Как-то раз Александ® Степанович Поповъ получил тяжёлую посылку из Италии от Маркония. Распаковав её, Поповъ был немало обрадован: Вот! Наконец-то Марконий хоть что-то доброе сделал, - а прислан был живописный портрет итальянского композитора Дж. Верди.

- Сейчас его повесим, повесим, повесим! – на мотив из Риголетто напевал Александ® Степанович, вколачивая гвоздь в стену гостиной, на которой уже красовались Вагнер, Чайковский, Глинка и другие.

В хорошем расположении духа Поповъ со своего грозоотметчика послал Марконию благодарственную телеграмму: Получил, мол, не беспокойся, кланяйся супруге.

Наутро, попив кофию, Поповъ, как всегда, кормил любимую суку флотского экипажа Матильду, и вдруг к нему вбежала взволнованная горничная Настя.

- Ваше благородие, Александр Степанович, а глаз-то светится…

- Какой глаз, чего мелешь?

- На портрете этого Вердия глаз светится.

- И что? Ну, светится и светится… Огнём разума и вдохновения.

- Да нет же, он синеньким цветом светится, как светлячок какой.

- Синеньким? Странно, вроде у итальянцев глаза чаще чёрненькие. А чёрненький не светится.

Ещё раз, обругав горничную Настю за пугливость, Поповъ проследовал в гостиную и снял портрет с гвоздя. Внимательно рассмотрел лицо Верди, чуть отломил планку на раме и вытащил из-за холста портативный видеомагнитофон вместе видеокамерой, аккурат из-под глаза замечательного автора Травиаты. Затем, вовсе не растерявшись, он подключил видеомагнитофон к патефону, и на экране увиделось всё, что делалось в гостиной вечером и ночью, и горничную тоже, целующуюся с конюхом Игнатием.

- Дааа… Нехорошо! Как же низко пали нравы. И тут, и там.

- Настя, подь - ка сюда, - позвал Александр Степанович – К тебе вроде Игнатий сватается, вот тебе к свадьбе подарок, повесь у себя. А глаза не бойся, пусть светит. Та была очень рада, им с Игнатием нравилось как ночью светится глаз.

Через месяц пришло письмо от Маркония с просьбой допустить до портрета мастера, который якобы установит более дорогую раму. Поповъ. разумеется, допустил. Мастер возился часа два и прежнюю раму забрал с собой.

- Привет передавайте Гульельмо, - напутствовал Поповъ, – и пожелайте семейного счастья коллеге.

Так Александ® Степанович вместе с горничной сорвал шпионские поползновения Маркония и способствовал распространению российской семейной культуры в Италии. А глаз великого композитора, автора Трубадура стал светиться жёлтеньким.

 

Матильда и Анестезия

Как-то раз мичман Панинъ зашёл во флотский экипаж в Кронштадте на собрание ячейки. Матросы чинно сидели вокруг самовара, топили его прокламациями и пили чай. Кто вприкуску, кто внакладку. По глазам было видно, что они молча – конспиративно - обсуждают две тактики социал-демократии в грядущей революции.

- Чем это у вас тут пахнет? – строго спросил мичман – опять водку пили?

- Никак нет, товарищ Панинъ, мы в завязке до окончательного решения вопроса о революции, а пахнет – это от Матильды, нашей любимой собачки, у неё такой теперь запах. Любит она это дело - выпить – закусить, а мы и не отказываем, подруга ведь. Курит тоже иногда, зубы пожелтели. Вот давеча вылакала цельную миску вермута, пармезаном закусила, покурила и пахнет.

- Безобразие! От собаки не должно пахнуть, случись что, нас по запаху и обнаружат. Я вызову для неё доктора.

- Вот! Чуть что – сразу доктора, а у меня полюбовница в аборте нуждалась, так и не дозваться было, - пророкотал старый моряк.

Матросы глухо зароптали: Да, а у меня бабка блинов переела, чуть богу душу не отдала, и где они доктора, спрашиваю? И мы хотим!

Мичман, уловив решительность в ропоте и понимая преждевременность волнений в массах, решительно взял руководство настроением в свои руки.

- У всех доктора будут! Потерпите малость, записывайтесь в очередь на аборты.

Матросы сгрудились у стола и стали составлять списки на будущее.

Лазаретный доктор прибыл скоро, осмотрел Матильду и принял решение: «Лечить надобно, зубы суперзвуком обрабатывать, часть удалять».

- Сейчас я её анестезирую и оперирую. Аппаратура и препараты со мной.

- Вы её тока не сгубите, ваше благородие, дорога она нам, - заголосили моряки.

- Не волнуйтесь, всё будет о кей!

Крепко анестезированную Матильду уложили на стол. Она была столь трогательна и беззащитна, что некоторые матросы заплакали. Слёзы стекали по небритым щекам и усам.

- Отставить сопли! – скомандовал мичман – отойдите подальше от доктора с собакой.

Операция продолжалась час. Зубы Матильды засверкали как сахарные головы.

- Вот она – медицина-то! – восклицали матросы – До чего дошла. Собачьи зубы, как у господ сверкают. А у нас что?

Опять ропот прошёл по толпе матросов: И мы хотим, чтоб сверкали!

Мичману снова пришлось тушить пожар матросского гнева:

- У всех такие будут! Но не время, есть задача поважнее. А пока записывайтесь в очередь на зубы.

Запись в очередь отвлекла массы от решительных действий, а Матильда тем временем пришла в себя. Чуть кривовато спрыгнув со стола, она пытливым взглядом стала всматриваться в матросов, как бы спрашивая: Это чего ж вы, гады, со мной сделали? Уж не невинности ли лишили? - и пошагала к миске освежиться.

- Гав!

- Чего это она спрашивает? - спросил доктор.

- А выпить хочет, - отвечали матросы.

- Она пьёт?

- Да, нам бы так жить, как собаке, - опять зароптали матросы.

Мичману Панину снова пришлось вмешаться:

- И мы так жить будем! Придёт время, но не сейчас, записывайтесь на такую жизнь.

Открыли новый список очереди на жизнь с выпивкой.

Доктор продолжал:

- У меня есть хороший ветеринар - нарколог, я пришлю его посмотреть собаку. Это ж надо ж, и собаки пьют! До чего дожили… - доктор, собрав всё свое, стал уходить.

- А нарколог как? – вскричал вслед Панинъ.

- А про него в следующей истории, товарищ… - отозвалось из-за дверей.

 

Как-то раз Александ® Степанович Поповъ заметил, что его служебный телефон прослушивается. В конце-концов его достало тяжёлое хриплое дыхание и шорох усов агентов охранного отделения. Тогда Поповъ, когда замечал прослушку, стал зачитывать текст:

— Еh bien, mon prince. Genes et Lucques ne sont plus que des apanages, des поместья, de la famille Buonaparte. Non, je vous previens, que si vous ne me dites pas, que nous avons la guerre, si vous vous permettez encore de pallier toutes les infamies, toutes les atrocites de cet Antichrist (ma parole, j`y crois) — je ne vous connais plus, vous n`etes plus mon ami, vous n`etes plus мой верный раб, comme vous dites.

Так Александ® Степанович приучил шпиков к хорошей отечественной литературе.

 

Ага, еще напиши, что так появились первые аудиокниги

 

Как-то раз Александ® Степанович Поповъ встретился с изобретателем шумовых механизмов Владимиром Александровичем Поповым. Немало подивившись сходству фамилий, оба изобретателя вечером прошли на выставку оных в лофте "Этажи", на пятом этаже, что на Лиговском, заплатив по 100 рублей ассигнациями.

Александ® Степанович Поповъ внимательно выслушал объяснения своего однофамильца и даже изволил сам покрутить ручки. Установки "Перекат", "Ворчун", "Дождь" произвели большое впечатление. Но в особенности Александра Степановича увлекла установка "Мощный треск", имитирующая звуки разрядов молний.

- Владимир Александрович, это архиважно для развития моего грозоотметчика, но отчего только звук? А нельзя ли и чтоб искра вылетала?

- Можно, Александр Степанович, конечно можно. Сейчас я всё переприспособлю.

Попов В.А., разыскав в хламе несколько проводов, тут же прикрутил их к линейному щиту с одной стороны и к машине - с другой.

- Александр Степанович, извольте попробовать, прошу.

Изобретатель грозоотметчика крутанул ручку, и нечётная сторона Лиговского погрузилась во мрак.

- Короткое замыкание однако, - смутившись, прошептал Попов-шумовик.

- Не отчаивайтесь, коллега, продолжайте в том же направлении, - приободрил Попова Попов, - помнится, я весь Кронштадт обесточил и ничего.

 

Как-то раз Александ® Степанович Поповъ навестил своего отца Степана. Выпили, долго молчали. Из репродуктора звучал вальс «На сопках Маньчжурии». Наконец Степан тяжело спросил сына:

- Скажи, Саша, а ты РАДИО делал?

- Да, папа, - одними губами ответил Поповъ.

- А бомбу тоже ты?

Александр Степанович, помолчал, допил водку и поехал на станцию.

 

Как-то раз Александ® Степанович Попов уронил пресс-папье. Добротное мраморное пресс-папье с бронзовой ручкой и толстым слоем многих листов промокательной бумаги. И вот такая незадача – ручка сломалась, пачка промокашек рассыпалась и Александ®у Степановичу – поборнику порядка – пришлось кликнуть Максимку, своего денщика.

- Максимка, прибери тут, а пресс-папье отнеси в мастерскую, я потом починю, - приказал Попов.

Максимка, стал собирать бумажки и вдруг захохотал:

- Ой, ваше превосходительство, какие смешные гуси тут нарисованы.

- Какие такие гуси? Я гусей с детства не рисую, только ем. Ну-ка покажи.

Александ® Степанович разложил перед собой промокашки, разместил сбоку зеркало, чтобы всё видеть правильно и что ж?! Он прочёл свою главную формулу вероятности обнаружения противника в боевых условиях с помощью грозоотметчика, которую он приводил в своём секретном докладе Государю. А гусями были знаки интегралов.

- Кто-то сумел вытащить мой доклад из сейфа и переписал его, - возмутился Попов, узнав свои формулы.

- Да, да, именно так, - ответил внутренний голос.

- А кто? - спросил Попов.

- Агент Маркония, - ответил внутренний голос.

- Беда! Что ж обо мне Государь подумает?

- А ничего, - ответил внутренний голос.

- Ну и ладно, - махнул рукой Александ® Степанович и пошёл кушать корюшку свежего улова.

- Хороша рыбка! – думал Попов, внутренний голос ничего не думал.

(м)

Для интересующихся. На примере этого текста могу описать процесс сочинения.

 

Как-то раз Александ® Степанович Попов поздно вечером возвращался из Офицерского собрания к себе домой. Дома была супруга, пироги, рукописи, полезные модели, договоры, отчёты, бутылочка Кагора и прочие приятственные вещи. Но, Чу! Откуда-то донеслось механическим голосом:

"Мы бедны, - говорила песенка, - но мы рабочие люди, у нас здоровые

руки. Мы темны, но мы не глупы и хотим света. Будем учиться - знание

освободит нас; будем трудиться - труд обогатит нас, - это дело пойдет, -

поживем, доживем...

- Да, - подумал Поповъ, - умные рабочие с хорошими руками архинужны России! Какие верные и нужные слова. Но мало их, мало... Что делать?

У пивной, что на углу до Попова донеслось механическое:

Свобода - великое слово, но под знаменем свободы промышленности велись самые разбойнические войны, под знаменем свободы труда - грабили трудящихся. Такая же внутренняя фальшь заключается в современном употреблении слова: "свобода критики". Люди, действительно убежденные в том, что они двинули вперед науку, требовали бы не свободы новых воззрений наряду с старыми, а замены последних первыми. А современные выкрикивания "да здравствует свобода критики!" слишком напоминают басню о пустой бочке.

- И это верно! Вот взять, к примеру, меня, я ж не отменяю флогистон и ангелов. Пусть будут, но и мои грозоотметчики тоже. Всё у нас как-то криво в России... Что делать?

Александ® Степанович Попов не знал, что в России шёл процесс формирования классового сознания с закордонной радиостанции "Свобода хуже неволи".